Главная  //  Волк

Волк

 

НАЗАДОГЛАВЛЕНИЕВПЕРЁД

ВОЛК

ВОЛК (Canis lupus)

  • похож на большую, длинноногую, худощавую собаку с хвостом, опущенным вниз, а не загнутым кверху. При более внимательном рассмотрении отличительными признаками волка оказываются следующие: худощавое туловище, брюхо подтянуто, ноги тонкие, хвост покрыт длинной шерстью и висит до пяток. Морда кажется вытянутой и заостренной; широкий лоб спускается круто вниз, глаза расположены косо, уши всегда стоячие. Шерсть волка как по цвету, так и по длине волос довольно разнообразна, что зависит от климата той местности, где он живет. Цвет шерсти обычно чалый или серо-желтый с примесью черных волос; на нижней части тела окрас этот светлее и переходит иногда в беловато-серый. Летом цвет животного с рыжеватым оттенком, а зимой — с желтоватым. В северных странах преобладает белый оттенок, а в южных — черный. Лоб у волка серовато-белый, морда серовато-желтая с примесью черного, губы беловатые, щеки желтоватые, иногда с неясными черными полосками, густой подшерсток желтовато-серый. Волк живет почти по всей Европе, но в самых населенных местах этой части света уже исчез.

Русская охота.- Изд.: Эксмо, 2011.

 

 

Древние знали волка очень хорошо. Многие греческие и римские писатели говорят о нем не только с отвращением, которое волк всегда возбуждал в них, но также и с затаенным страхом перед воображаемыми таинственными и колдовскими свойствами этого животного.

Г Биберман. «Энциклопедия символов»

 

В древней северной мифологии скованный гигантский волк Фенрир в последней битве (в конце света) разбивает свои оковы и проглатывает Солнце; затем вступает в борьбу с прародителем Одином, убивает его и при этом сам находит смерть. В античности волка считали зверем-призраком, один взгляд которого лишает дара речи. Геродот и Плиний сообщают, что принадлежащие к скифскому племени невры раз в году превращаются в волков, после чего снова принимают человеческий облик. В этом, возможно, скрываются воспоминания о волке—тотеме племени. Чингисхан тоже похвалялся своим происхождением от серо-голубого, с высоких небес спустившегося «избранного волка». У римлян явление волка перед битвой могло расцениваться в качестве символа будущей победы, так как он связывался с богом войны Марсом. Напротив, спартанцы стали опасаться поражения перед битвой при Левктрах (371 до н.э.), когда волки ворвались в их ряды. Несмотря на то что волк мог пониматься как символ утреннего солнца (Аполлон Ликейский, что значит «волчий»), потому что он видит ночью, преобладала все-таки его негативная оценка как олицетворения диких и сатанинских сил. В Древнем Китае он также воплощал алчность и жестокость; «волчий взгляд» означал недоверие и ужас перед сбивающимся в стаи хищным зверем. Лишь у степных тюркских народов волк воспринимался как родовой тотем, отсюда знамена и штандарты с волчьей головой. Иначе выглядят легенды, в которых волчицы ласкали и воспитывали детей (как, например, в северокитайском мифе). Итак, наводящий ужас хищник при определенных обстоятельствах мог стать могучим защитником беспомощных созданий, хотя в силу его двойственности ужас перед «злым волком» преобладает. В христианском образном мире волк выступает в первую очередь в качестве символа дьявола, угрожающего стаду верующих. Лишь святым дана сила любвеобильного убеждения, чтобы превращать дикость свирепого зверя в «набожность», как это делали Франциск Ассизский, Вильгельм Веркельский (который оседлал волка), св. Эрве и Филиберт. Св. Зимперт Аугсбургский спас ребенка из пасти волка и заставил зверя вернуть его матери. Сама «адская пасть» изображается то как пасть дракона, то как пасть того же волка. В позднеантичном раннехристианском «Физиологусе» волк «есть хитрый и коварный зверь», который при встрече с человеком прикидывается парализованным, для того чтобы потом совершить нападение. Святой Василий сказал: «Таковы хитрые и злобные люди. Встретив добрых людей, они притворяются совсем невинными, как будто они зла и в мыслях не имели, но их сердце полно ожесточения и коварства». «Волк в овечьей шкуре» — символ лжепророков-соблазнителей, цель которых — погубить простодушных. Известны языковые образные выражения, например: «Доверить волку пасти овец»; «С волками жить, по-волчьи выть» (т.е. приспосабливаться к сильнейшим) и др. То, что некоторые святые, например св. Вольфганг и св. Лупус, изображаются вместе с волками, связано лишь с их именами, сходными с названием волка (нем. Wolf, лат. Lupus). В алхимии говорится о «волке металлов», который проглатывает льва (золото), чтобы его растворить. Имеется в виду процесс очистки неочищенного золота с помощью сурьмы. Сурьма это «серый волк» алхимической лаборатории. Ведьмы часто изображались скачущими на волках или частично превращающимися в волков, что основывается на представлении о связи волка и черта. Волк как символ низменного коварства и вероломства показан в баснях о волке, который читает наставления овцам, и о волке и журавле (журавль вытаскивает кость, застрявшую в пасти волка, но вместо платы за труд ему лишь сохраняется жизнь: «Таковы неблагодарные богачи, которые живут трудами бедных»).

В. Волина. «Откуда пришли слова»

 

 

Раз собравшись в большую стаю, волки держатся вместе, помогают друг другу при нападении на добычу и созывают других волков своим воем. Впрочем, волк предпринимает свои странствования как в стаях, так и в одиночку. Доказано, что во время этих странствований волки пробегают за одну ночь от 40 до 70 километров. Зимой довольно часто, а при глубоком снеге почти всегда стаи волков идут гуськом, причем животные следуют друг за другом, ступая по возможности в тот же самый след (это делают и рыси), так что даже и опытному охотнику трудно бывает узнать, из какого количества волков состоит стая. Утром какая-нибудь лесная чаща служит убежищем стае хищников; на следующую ночь путешествие продолжается; иногда же волки возвращаются назад. Весной после течки стаи разъединяются, и беременная волчица отыскивает вместе с волком свое прежнее логовище, где она родит и воспитывает волчат.

 

Подвижность и сила волка приводят к усиленному обмену веществ в его организме, а следовательно, ему требуется большее количество пищи, в результате чего этот хищник везде, где он появляется, истребляет множество доступных ему животных. Самую любимую добычу волка составляют довольно крупные домашние и дикие животные, как млекопитающие, так и птицы, но он довольствуется иногда и мелкими животными, ест даже насекомых, не пренебрегает, как говорят, и растительной пищей, например, кукурузой, дынями, тыквами, огурцами, картофелем. Волк из-за своей кровожадности истребляет гораздо больше животных, чем ему требуется для пропитания.

 

Летом волк не приносит столько вреда, как зимой, так как летом в лесу, кроме травоядных, он находит много другой пищи: ловит лисиц, ежей, мышей, разных пресмыкающихся и ест растительную пищу. В это время он нападает разве что на мелкий домашний скот, который без должного надзора пасется вблизи мест его обитания. Дичи истребляет он очень много: загрызает лосей, оленей, косуль, уничтожает зайцев своего района — и, если этой дичи много, редко нападает на крупный домашний скот. Падаль ест особенно охотно и в тех местах, где живет вместе с рысью, подъедает за ней все объедки. Осенью и зимой становится гораздо опаснее, так как постоянно бродит вокруг пасущихся еще стад и нападает как на крупный, так и на мелкий скот, однако остерегается взрослых лошадей, коров и свиней, когда они идут стадом, а волки еще не собрались в стаи. В начале зимы он все ближе и ближе подходит к деревням и городам, а в маленьких местечках охотится за собаками, которые часто составляют в некоторых местах единственную его добычу.

 

Во время поисков добычи волк выказывает такую же хитрость, как и лисица, от которой отличается главным образом нахальством. Он приближается к избранной жертве со всей возможной осторожностью, соблюдая, так сказать, все правила охоты; незаметно подкрадывается как можно ближе к животному, ловким прыжком хватает его за горло и валит на землю. На лесных тропинках он иногда по целым часам поджидает добычу, например оленя или косулю, а в степных местностях точно так же терпеливо подкарауливает скрывшегося в норку байбака. Он идет по следу зверя с безошибочной уверенностью. Когда волки охотятся стаями, то умеют очень хорошо распределять между собой обязанности: часть стаи гонится за добычей, а другая перерезает ей путь и загрызает.

 

Лошади становятся очень беспокойными, когда чуют волка; все прочие домашние животные, за исключением собак, обращаются в бегство, как только издали услышат приближение их главного врага. Для хороших же собак нет большего удовольствия, чем охота на волков. Очень часто маленькие псы оказываются более ожесточенными врагами этого хищника, чем большие, но недостаточно смелые собаки. И другие домашние животные умеют защищаться от волка.

 

Имя серого разбойника старо, как сам страх человека перед ним. Его названия во многих языках (в частности, индоевропейских) родственны между собой: русское «волк», литовское «вилкас», индийское «улкос». А вот относительно древнейшего его значения пока нет единого мнения. Вполне возможно, что оно связано с тем же корнем, что и наш глагол «волочить». Тогда волк — это «вор», «уволакивающий, похищающий». Народная мудрость гласит: «Не за то волка бьют, что сер, а за то, что овцу съел», «Пожалел волк кобылу, оставил хвост да гриву». Но справедливости ради отметим, что волк — санитар леса и «уволакивает» преимущественно больных и слабых животных.

 

И вот что еще интересно: слово «волк» (как и «медведь» и названия многих других диких зверей) стало табу — его избегали произносить, а в случае необходимости старались заменить каким-нибудь другим. Свидетельства такого отношения язык сохранил и до нас. Есть русская поговорка: «Про серого (то есть про волка) речь, а серый — навстречь!» То есть «не называй, не произноси имени опасного существа — ты призовешь его самого». Вот и называли волка то «серым», то «бирюком».

Как определить свежесть волчьих следов

 

 

На общий вид следа, на его рисунок, четкость и свежесть, влияют и время, и характер снежного покрова, и снегопад, прошедший за ночь, и ветер, и температурные изменения и, наконец, освещение.

 

Помимо самого отпечатка лапы, зверь оставляет на снегу бороздки. Они образуются в тот момент, когда зверь проносит лапу над снегом, чтобы переступить и сделать новый след. Эти бороздки, отчетливо заметные позади нового следа, называются «потаском», или «поволокой». Вытаскивая из снега лапу, зверь обычно разваливает впереди следа его кромки, образуя характерный «вытаск», или «выволоку».

 

Чем глубже и рыхлее снег, тем длиннее, а следовательно, и шире потаск и вытаск. При мелком слое снега и в тех случаях, когда зверь идет настороженно или крадется, потаск и вытаск почти отсутствуют.

 

При определении направления следа на рыхлом снегу нужно знать, что потаском при опускании лапы зверь сваливает снег под острым углом, а вытаскивает лапу почти вертикально. В течение зимы снежный покров вследствие температурных изменений, продолжительности лежания, ветров, снегопадов и инея по своему наружному виду (плотности, рыхлости и другим признакам) резко изменяется.

  1. Первые пороши в начале зимы ложатся крупными, пушистыми, легкими снежинками. Снег в этот период влажный, и след, оставляемый зверем, бывает «печатным»: каждый палец и коготь зверя хорошо видны. Если с момента прохода зверя не поднялся ветер и не наступило похолодание, даже спустя сутки следы сохраняют свою свежесть, разве только на ощупь заметно затвердение снега, примятого тяжестью зверя.

     

    Если снег выпал большим слоем, то вытаск и потаск легко различимы. Следы по такому снегу прочны, так как достаточная влажность снежинок обеспечивает даже при небольшом ветре сохранение следов. Если же (как это бывает после легкого снегопада) понизится температура, то след, проложенный зверем, только окрепнет, сохранив целиком свой рисунок.

     

    Особенное внимание при определении свежести следов нужно обращать на края потаска и вытаска и, особенно, самого следа. Острота, свежесть кромки следа через полсуток уже теряются. Незначительное движение воздуха, потепление или похолодание неизбежно нарушают четкость кромки следа: взрыхленные частицы снежного покрова распадаются, оседают. Таким образом, охотнику, имеющему дело со следами зверей, необходимо внимательно следить за происшедшими в природе изменениями: колебаниями температуры, ветрами, инеем и т. п.
  2. Когда после первого мягкого снегопада при безветрии стоит мороз, пушистый, влажный снег претерпевает заметные изменения. Крупные снежинки уплотняются и сохраняют свою пушистость лишь на поверхности. Зверь, прошедший по сухому, рассыпчатому снегу, уже не дает такого четкого рисунка следа, как в первом случае. След получается с сильно осыпавшимися краями. Если в первом случае благодаря своей влажности и вязкости снег под тяжестью зверя уплотняется, то при сухом снеге отпечаток лапы засыпается.

     

    Определить свежесть следа и даже направление его при сухом, рыхлом снеге значительно труднее. В этом случае обязательно нужно учитывать происшедшие накануне изменения погоды. Разумеется, охотник, не раз и не два встречающийся с подобным случаем, по малейшим признакам будет легко разбираться в этой необходимой ему науке.
  3. Вот уже месяц, как наступила зима. Выпало несколько порош, слой снега стал глубоким. Но как бы много снега ни было, все же основное внимание охотника сосредоточивается на верхнем, кроющем его слое. Естественно, когда снег недостаточно осел, следы тяжелого зверя глубоки, потаск и вытаск длинны. Для определения свежести следа по глубокому снегу решающее значение имеют те же условия: колебания температуры, ветер, поземка, иней и освещение.

     

    Для более легкого определения свежести следов в то время, когда подолгу не бывает ни пороши, ни инея, необходимо приобретать навык путем сравнения. Попутно во время промысла или скрадывания зверя нужно замечать отдельные следы, а в последующие дни, проходя мимо, внимательно следить за теми изменениями, какие с ними произошли. Даже у себя дома, на задворках, заметив след пробежавшей собаки или зайца, нужно подмечать, что же с ним случится через деньдва или через неделю. Таким образом, при известной наблюдательности охотник накопит ценный опыт по определению свежести следов.

     

    Различное освещение, при котором приходится разбирать следы, также оказывает влияние на ясность их рисунка. При солнечной погоде даже старый след кажется четким и свежим, и, наоборот, при мягком сером освещении, когда небо покрыто облаками, всякий след, теряя четкость рисунка, кажется старым. В этих случаях для определения свежести следов, безусловно, необходим опыт. Заведомо зная, что этот след вчерашний, а тот — трех-четырехдневной давности, легко заметить между ними разницу. Разумеется, чем чаще охотнику приходится иметь дело со следами, тем легче и безошибочнее он будет в них разбираться.
  4. После устойчивой тихой морозной погоды подул ветерок. Если снег сухой, то легкие снежинки, особенно на открытых местах, начинают перемещаться. Подует ветер сильнее — начинается поземка. В степной и лесостепной местностях поземка крайне затрудняет выслеживание зверя, особенно волка или лисицы. Если зверь прошел до начала поземки и след не успело еще занести, при известном навыке, учитывая влияние ветра на след, можно определить его давность. Бывает и так, что поземкой след замело совершенно. В этом случае на буграх, где ветер сдувает снеговой покров, свежесть следа можно определить по свежему снегу, насыпанному в ямки отпечатка. Чтобы во время ветра с уверенностью установить давность следа, приходится искать его где-нибудь в кустах, логу и в других защищенных местах.

     

    Главное, выслеживая волков, не следует упускать из виду ни малейшей мелочи, которая может помочь в определении свежести следов и принятого зверем направления.
  5. После ветра установилась тихая морозная погода. На открытых местах снег сильно уплотнился: получился так называемый надувной наст. В кустах и на опушках леса снег рыхл. Там крупный зверь глубоко проваливается. В степи же надувной наст легко выдерживает даже матерого волка. В таких местах след зверя четко отпечатан: хорошо видны черточки когтей. Там же, где надувной наст не выдерживает, зверь проваливается, разламывая корку наста.

     

    В такой день, если снова не подул ветер, скрадывать не трудно. Под корку наста хорошо расставлять капканы.
  6. Осевший под влиянием температурных колебаний и ветров снег во второй половине зимы превратился в довольно плотную массу. На открытых местах большие площади снежного покрова представляют надувной наст. В этот период по ночам часто оседает иней или выпадает зернистая крупка. На местах, где снег уплотнен и зверь мало, а иногда и вовсе не проваливается, иней и крупка сильно облегчают распознавание свежести следов. Там же, где лежит рыхлый снег, работу следопыта облегчает нарушенный зверем тонкий слой осевшего инея, крупка или опавшая с деревьев кухта.
  7. Приближается весна. Солнечные лучи, оттепели и весенние дожди способствуют уплотнению снежного покрова. Растаявший же слой снега от ночных заморозков превращается в твердую корку, образуя наст. Если в это время наст станет отпускать, зверь начнет проваливаться, оставляя глубокие следы. Свежий дневной след этого дня от дневного же, но суточной давности легко отличим, так как во втором случае стенки следа на всей глубине бывают на ощупь сильно уплотненными.

 

Случается, что зверь пройдет в теплую погоду по мягкому снегу, оставив четкие следы с хорошо различимым рисунком мякишей, пальцев и когтей. Последующий мороз закрепит след, сохранив до следующей оттепели всю четкость рисунка. Зная, что в морозную погоду таким четким след зверя быть не может, и помня, когда была оттепель, легко определить давность следа. Бывает и так: зверь прошел накануне оттепели; след в зависимости от снежного покрова будет выглядеть различно, но под влиянием оттепели потеряет четкость — остроту кромок.

 

Многие звери, в том числе и волк, любят ходить тропами, проложенными другими зверями. Иногда нелегко бывает не только распознать на такой тропе свежесть следа разыскиваемого зверя, но даже заметить самый след. Легче распознать след зверя до прихода его на тропу. При выслеживании и скрадывании зверя нередко приходится возвращаться для проверки. Поэтому никогда не рекомендуется идти самым следом, затаптывая его.

 

Когда зверь идет дорогой, нужно особенно внимательно осматривать обочины. Нередко, заинтересовавшись чем-нибудь, зверь сходит на мягкий снег, что позволяет уточнить свежесть следа.

 

Старые звери, особенно медведи и реже волки, очень искусно используют дороги, чтобы запутать свой след. Такие случаи встречаются в охотничьей практике.

 

Однажды был обложен матерый волк, которого охотник накануне стронул из круга, обрезая его в чрезмерно малый оклад. Волк уже километра два шел по лесовозной дороге. Два или три раза он сходил с дороги и снова на нее выходил. В одном месте волк свернул вправо, дошел до небольшой елочки и повернул обратно. Пройдя по дороге с четверть километра, охотник утерял след зверя. Обследовав дорогу с обеих сторон, он вернулся назад. И здесь, внимательно разобравшись в следах возле елочки, обнаружил сметку бывалого матерого. Оказалось, что волк, показав обратный выход на дорогу, вернулся и своим входным следом дошел до елочки, через которую перемахнул, и метрах в ста в болоте залег. Внимательность, наблюдательность и сопоставление старых следов с более свежими при различной погоде, освещении и снежном покрове дают возможность каждому старательному охотнику легко и быстро разбираться в звериных следах.

ОХОТА НА ВОЛКА

Ловля волка капканами

Л.П.Сабанеев

 

 

Главным образом волков ловят капканами; в открытых местностях их заганивают в большом количестве, местами отравляют, ловят садками; на падали подстерегают их редко, еще реже стреляют их с саней на поросенка, так как вся стая разбегается при первом выстреле.

 

Ловля капканами требует большого искусства и множества предосторожностей. Капкан ставится следующим образом: отыскивают самую торную волчью тропу и бросают на нее вичку, т. е. ветку, вследствие чего волк обходит ее сажен на пять в сторону; на этом побочном следу вырезается деревянной лопаточкой пласт снега, осторожно снимается и кладется в сторону; на вынутом месте ставится капкан, разводятся дуги, настораживается, засыпает снегом, потом берется вынутый пласт, на котором необходимо сохранить старый след или подделать его лопаточкой, и кладется на капкан, подравнивается снег вокруг него, затем ставящий отступает задом, становясь в свой старый след, и засыпает его также как можно аккуратнее.

 

Иногда капканы ставят у нарочно вывозимой или еще лучше задранной самими волками скотины, но в этом случае чем капканы дальше от падали, тем лучше, потому что волк подходит к ней весьма осторожно.

 

Разумеется, капканы расстанавливаются, только когда волки начнут посещать приманку. Волка, попавшегося в капкан, выслеживают с собаками или без них и добивают из винтовки, а иногда и просто дубинкой; волк, особенно хребтовой, уходит с капканом иногда на несколько верст, так как, уставши, берет его в зубы, поэтому иногда привязывают к снасти небольшую чурку, которая не дает ему ходу; это, впрочем, имеет то неудобство, что тогда волк чаще отвертывает или отгрызает себе ногу и совсем уходит от преследования.

 

Как показала долголетняя охотничья практика, наиболее поимистые капканы — это так называемые рамочные. Они различны по размерам. Волк значительно осторожнее лисицы, поэтому установка капканов и обработка их для отлова волков должны производиться более тщательно.

 

Хранить капканы нужно в сухом месте — на чердаке или в клети, где нет посторонних запахов: дыма, пахнущей дегтем сбруи, обуви и т. д. Хорошо, если помещение, где хранятся капканы, проветривается.

 

Чтобы предохранить капканы от ржавчины, их следует перебрать после окончания зимнего сезона, смазать топленым коровьим маслом, положить в чистые холщовые мешки и подвесить на вешалки.

 

Перед началом сезона — осенью — все капканы нужно просмотреть: проверить пружины, рычаги насторожки и т. д. После этого капканы нужно очистить наждачной шкуркой (особенно если появилась ржавчина) и обязательно уничтожить все посторонние запахи, в том числе и запах самого железа. Для этого капканы нужно проварить в чистом котле вместе со свежими ветками пихты или ели, а в условиях степной местности — с полынью или свежим душистым сеном. Затем капканы надо вынуть из котла и проветрить на шесте.

 

Перед самой постановкой капканы нужно протереть хвоей тех деревьев, которые растут вблизи места, где устанавливается капкан в лесу, а в степи — сухой полынью или другой душистой травой.

 

Хорош и следующий испытанный метод: перед самой расстановкой стоит капканы окунуть один раз в воду и вытащить на воздух, на мороз, чтобы на железе образовалась ровная тонкая ледяная корочка, совершенно не пропускающая никакого постороннего запаха.

 

Носить и перевозить капканы нужно в таре, не имеющей никаких посторонних запахов. Для ношения небольшого количества капканов можно сшить из толстой холстины простой наспинный мешок, у которого холст на задней стороне — к спине несущего — должен быть в два слоя. Удобна и вполне хороша для этой цели сумка, сплетенная из бересты. Одно из названий этой сумки — туес.

 

Некоторые охотники при переноске капканов перекладывают их веточками пихты, ели, полыни и т. д. Для постановки капканов нужны чистые, в два слоя, холщовые рукавицы. Хранить эти рукавицы нужно в мешке вместе с капканами. Употреблять их следует только при расстановке капканов; для других целей нужно иметь вторые рукавицы.

 

Капканщик не может обойтись и без лопатки, которая обычно делается из осины. Она легка и не имеет острого запаха, свойственного хвойным деревьям. Наиболее распространенный размер такой лопатки: длина лопасти (почти всегда немного загнутой к середине) — 30—35 см, ширина около 20 см. Рукоятку нужно делать не короче 1,8—2 м (лопасть такой лопатки несколько загибается или вытесывается из кривой древесины).

 

Для более тщательного восстановления нарушенного при постановке капкана снега полезно пользоваться волосяной кисточкой, привязанной к палочке. К другому концу такой палочки прикрепляется передняя волчья лапа, с помощью которой всегда удается легко восстановить нарушенный след зверя.

 

По белой тропе капканы на волков устанавливаются или на следу, или под самым следом. Когда же снежный покров достаточно глубок, капканы следует устанавливать только под след.

 

Охотник, хорошо знающий места обычных переходов зверей, отправляется на лыжах с капканами к определенным урочищам, где всего вероятнее можно перехватить следы этих хищников. Ставить капканы можно только в том случае, когда охотник вполне уверен, что волки задержатся в данной местности и в ближайшие два-три дня вновь пройдут этими местами.

 

Во времена Сабанеева поступали следующим образом: «Обыкновенно обувь (ни в каком случае не дегтярные сапоги) намазывается коровьим калом, рукавицы обкуриваются травой; не следует брать рукавицами хлеб и т. п. и вешать самые капканы в избах, чтобы они не имели жилого запаха; кроме того, они всегда натираются особенною травою, называемою белою полынью, и обкуриваются богородской травой (Thymus Serpyllum) и белым кипреем (Epilobium angustifolim et album) и иногда некоторыми другими травами, которые всегда собираются на Иванов день во время росы и высушиваются; из них годятся в дело только те, которые почернели, а остальное выбрасывается».

Ловля волка капканами

А. А. Черкасов. «Записки охотника Восточной Сибири»

 

Поставить капкан не штука, но поставить так, чтобы зверь попал в него,— вещь довольно трудная, требующая много навыка, опытности и аккуратности.

 

Если хочешь ловить волков и лисиц в капканы, то думай об этом с осени, а именно: замечай те места, где больше ходят волки и лисицы; избрав, клади на них с осени какое-нибудь падло, ободранную лошадь или корову, для того чтобы волки и лисицы повадились к ним ходить ранее. Положенное падло нужно изредка поглядывать; если оно будет съедено, а снег еще не выпал, нужно положить новое. Когда же выпадет снег такой глубины, что на санях можно легко ездить, и начнутся сильные морозы, что обыкновенно бывает не ранее первых чисел декабря, тогда можно ставить и капканы.

 

Охотник берет несколько капканов и едет верхом к заветному месту; не доезжая до падла несколько десятков сажен, он привязывает коня к дереву или кусту, а сам с капканом отправляется к падлу, выбирает самую большую тропу, по которой ходят волки, берет деревянную лопаточку и вырезает ею на тропе пласт снега, бережно его снимает и кладет сзади себя, на свой след; на вынутом месте и сделанном углублении под полотно капкана он ставит капкан, разводит дуги, настораживает подчиненный кляпушек, берет снова вынутый пласт снега и кладет на затрушенный рыхлым снегом капкан так, как он лежал прежде, причем нужно стараться сохранить волчьи следы на вынутом пласте снега. Когда это будет сделано, тогда нужно обвалившийся снег около того места, где поставлен капкан, затрусить снегом же и потом лопаткой поправить следы; словом, нужно сделать так, чтобы тропа приняла свой прежний вид, а затем охотник отступает от этого места задом, становясь в свои старые следы, и засыпает и заравнивает оставшиеся после него, тоже аккуратно и искусно. Таким образом охотник ставит три, четыре и пять капканов около падла, избирая для того самые выгодные места. Охотники советуют для более счастливого лова не держать капканы в избах, а лучше где-нибудь на воздухе, чтобы они не имели жилого запаха, а при постановке капканов иметь чистые руки и ноги обувать в потничные валенки, а сверху обертывать чистой тряпкой, но отнюдь не ходить в дегтярных сапогах. Кроме того, звероловы окуривают снасти, даже обувь и рукавицы, какой-то травой, а некоторые вымачивают в настое тоже какой-то травы (я не мог узнать названий этих трав), впрочем, это делают знатоки, а обыкновенные охотники употребляют для этого вереск или можжевельник.

 

Многие охотники к капканам приделывают якоря на железных цепочках, чтобы попавшийся в капкан волк не мог далеко уйти, ибо якорь, цепляясь за кусты и деревья, не дает хода волку, а в чащевитых местах даже его совершенно останавливает. С пойманным в капкан волком нужно быть как можно осторожнее и на чистом месте не подбегать к нему близко, ибо бывали примеры, что волки бросались на охотников и жестоко ранили их; хотя и говорят, что если на волка в таком случае сильно и грозно закричать, то он пугается, но я советую лучше не доводить себя до этого, а пристрелить волка из ружья, без которого не следует ездить осматривать капканы.

 

Случается, что в одну ночь попадает по два и по три волка у одного падла, но бывает и так, что, придя осматривать капканы, найдешь только кровь, волчью шерсть и куски шкуры да капкан с отъеденной ногой. Это случается потому, что волки иногда приходят к падлу целым стадом и разрывают на части какого-нибудь волка, попавшегося в капкан, или от жадности и голода, или от азартности и в отмщение за его неосторожность. Волк попадает в капкан обыкновенно одной ногой. Если попадет задней, то идет с капканом далеко, если же передней — уходит менее. Ставить и осматривать капканы верхом потому лучше, что волк не боится конского следа, а ездить на санях хуже, да и не всегда удобно. Кроме того, попавшегося волка в капкан легче следить верхом, нежели в санях. Многие охотники выслеживают их пешком и добивают простой березовой дубинкой, задыхаясь от усталости и обливаясь потом, несмотря на сильный мороз, в одной рубахе, ибо в азарте сбрасывают с себя шубу, рукавицы и шапку...

 

Я знал некоторых охотников, которые до того искусно ставили капканы, что, придя на то место, где стоит капкан, совершенно его не заметишь, покуда не укажут.

Ловля волка садками

А. А. Черкасов. «Записки охотника Восточной Сибири»

 

 

Иногда добывают волков в так называемом волчьем садке, который хорошо известен в России. Ловля садками основывается на том, что волк, вошедший в него на приманку, никак не может из него выйти, что, однако, не мешает входить туда другим волкам. В средний круг в конце осени кладется какая-нибудь приманка. Войдя в него, волк не может повернуться назад и должен все время ходить кругом между рядами кольев, толкая дверь, которая запирает выход, вследствие чего в садок сразу попадается целый выводок.

 

Охотник, знающий хорошо местность, выбирает чистую лужайку в лесу или около леса, чрез которую зимою преимущественно ходят волки; еще в летнее время набивает на ней два ряда кольев в виде круга, один внутри другого: внутренний диаметром 3—4 м и наружный диаметром на 45 см больше. Таким образом, между двумя изгородями образуется узкий коридор, такой, чтобы волк между ними мог только свободно пройти, но не в состоянии был бы повернуться между рядами кольев. Изгороди делаются из кольев толщиной 7—8 см и длиной 2,5 — 3 м. Колья вбивают в грунт на 35—40 см, на расстоянии 8—10 см один от другого. Верх образовавшихся из кольев кругов оплетается на 20—30 см ивовыми прутьями, и таким же образом оплетается на высоту 1,5—2 м низ. Причем прутья заостренными концами выпускаются внутрь в одну сторону по ходу зверя. При этом условии волк лишен возможности пятиться назад и вынужден ходить кругом в одном направлении.

 

В обеих изгородях делается по одной дверке — одна против другой. Дверка во внутренней изгороди необходима для запуска туда овцы, козы или собаки, служащих в качестве живой приманки, а в наружной — для захода волков в ловушку. В дверке, ведущей во внутренний круг, делается прочный запор. Другая дверь устраивается в наружной изгороди. Эта дверь, высотой 1,5 м и шириной 80 см, привешивается на прочные ивовые петли немного наклонно, так, чтобы она постоянно своим весом открывалась внутрь. В центре внутреннего круга на столбе делается навесик, который служит для укрытия в непогоду живой приманки.

 

Однажды сделав такой садок, им можно ловить волков несколько лет, покуда он не сгниет, а для этого нужно много времени! Садок этот делают с лета потому, что к нему заранее привыкнут молодые волки и впоследствии не будут его бояться. Некоторые охотники даже с осени нарочно не навешивают в садку двери, а кладут между рядами кольев какую-нибудь падаль, чтобы приучить волков к садку, а потом, когда заметят, что волки ходят к садку, и еще лучше, когда заходили в него и съели приманку, тогда промышленник навешивает дверь, а в средину внутренного круга кладет приваду (приманку), как-то: издохшую овцу, теленка пропащего или другую какую-нибудь падаль; некоторые даже садят живых поросят, которые своим криком приманивают волков издалека. И садок готов.

 

Обыкновенно ловля волков в садок начинается в то время, когда уже выпадает снег и начнутся сильные морозы, словом, когда волки вылиняют, то есть получат хорошую зимнюю шкуру. Волк, почуя запах от падла или заслыша визг поросенка, уже знакомый с садком ранее, бежит прямо к нему и сквозь колья увидит лакомый кусок, но, заметя навешенную дверь, которой он не видал прежде, сначала остережется; однако голод и запах от падла, а тем более визг поросенка возьмут верх над осторожностью волка и заставят его войти чрез растворенную дверь в круглый коридор. Зайдя в него, волк, видя приманку в средине внутреннего круга, пойдет по коридору, ища лазейки к лакомому куску, обойдет кругом и придет к двери, которая заперла пространство между рядами кольев. Волк попробует оборотиться — нельзя, он поневоле толкнет дверь, которая тотчас запрет выход, так что волк пройдет его и опять попадет в коридор с той стороны, откуда зашел, а между тем накосная дверь сама отворится вовнутрь, и бедный волк, не добравшись до падла, голодный, все будет ходить по круглому коридору до тех пор, пока не приедет хозяин и не снимет с него шкуры.

 

Бывали примеры, что в такие садки заходило по нескольку штук в одно время, когда к ним приходили матки с детьми или стадо волков во время течки.

 

Замечено, что в первый год постройки садка волков попадает в него мало, потому что они не успеют еще привыкнуть к садку и боятся к нему подходить, не только что зайти в него, но потом, чем садок старее, чем больше годов минуло после его постройки, тем больше попадает волков; только осенью не надо забывать снимать дверь и класть в садок (в коридор) приманку. Некоторые промышленники имеют по нескольку таких садков в разных местах и много добывают волков в течение зимы. К садку не нужно подходить пешком, а ездить к нему для осмотра верхом, равно как и возить приманку тоже верхом. Попавшегося в садок волка лучше удавить петлей, но не бить в садке, чтобы его не замарать волчьей кровью.

Ловля волка в волчьи ямы

 

Кроме того, волки часто попадают в козьи и изюбриные ямы, но случается, что на волков копают и особо ямы в тех местах, где они больше ходят, как и говорят — в ходовых волчьих местах. Ямы эти копаются в два метра длиною, порядка 0,7 — 0,9 м шириною и глубиною не менее 2 метров; внутри они забираются стоячим забором из плах, а сверху над забором делается в один венец сруб — для того, чтобы ямы не обсыпались. Ямы эти копаются по теплу на самых ходовых местах, длинной стороною параллельно ходу волков. Когда выпадет снег, то ямы настораживают, то есть кладут сверху ям поперек или вдоль их длины на верхний сруб тоненькие прутики, которые и засыпают сверху всякой мелочью: мхом, ветошью, листьями и прочим, а сверху — снегом, чтобы скрыть ловушку; на снегу же над ямой делают следы волчьей или заячьей лапкой. К бокам ям нарочно наваливают разный хлам, камни, сучья, иногда валят целые деревья,— словом, делают что-то вроде изгороди на несколько метров длины, для того чтобы преградить волку путь мимо ямы и тем заставить его идти через скрытую ловушку. Некоторые на дно ямы вбивают заостренные колья, для того чтобы упавший в яму зверь тотчас закалывался на кольях, но это опасно в том отношении, что такие ямы могут изловить домашнюю скотину, если они сделаны вблизи селений; наконец, не говоря уже о постороннем человеке, и сам хозяин может попасть в яму, ибо некоторые имеют их по нескольку десятков, а ямы зимою заносит снегом, так что трудно узнать место, где выкопана яма. Только искусная городьба (изгородь) напоминает хозяину места ловушек, но и городьбу иногда заносит тоже снегом, так что запоздалому охотнику трудно и ее отличить в лесу.

 

На ямы для приманки волков иногда кладут куски какого-нибудь падла, но это нехорошо, потому что вороны и сороки, добывая на них пищу, раскрывают ямы и даже проваливаются в них. Понятно, что волки, рыща по ночам и не замечая обмана, пойдут в промежуток, оставленный в изгороди, и проваливаются в ямы. Само собою разумеется, что землю, вынутую из ямы во время ее копанья, нужно хорошенько разравнивать по полу, чтобы она не лежала кучей около ямы. В волчьи ямы нередко попадаются лисицы и зайцы.

Охота на волков с поросенком

 

 

Она заключается в том, что несколько (2—3) человек с ружьями и поросенком ездят ночью в таких местах, где были замечены волки, и, когда последние, привлеченные визгом поросенка. приблизятся на выстрел, стреляют в них. Охота может быть удачной, когда волков много и они голодны, т. е. только зимой; всего успешнее бывает она в самом начале периода течки, который обыкновенно начинается около Святок, т. е. в конце декабря или в начале января. Всего лучше, когда волки ходят в одиночку, по два, по три, так как тогда можно встретить несколько стаек и сделать несколько залпов. Охота должна быть так приноровлена, чтобы волки принимали охотников за мирно едущих крестьян и смело к ним подбегали. Поэтому всего лучше выезжать вдвоем, много втроем (не считая возницы), на обыкновенных крестьянских розвальнях, запряженных в одну лошадь; в некоторых случаях допускаются другие сани, едущие метрах в 600 от первых. Все охотники должны сидеть как можно спокойнее, не показывая своих ружей. Лошадь же ни в коем случае не должна бояться волков, иначе, вместо того чтобы пойти шагом или приостановиться в критическую минуту, она понесет и вывалит охотников из саней.

 

Для приманки, имеющей здесь едва ли не самое главное значение, выбирают обыкновенно полугодовалого поросенка, иногда даже сосунка. Обязанность поросенка заключается в том, чтобы визжать; поэтому выбор должен быть сделан с толком: чем голосистее визгун, тем лучше; чтобы поросенок визжал, его теребят за уши, почему рекомендуют поросят с торчащими ушами — на том основании, что они будто гораздо чувствительнее, чем поросята вислоухой породы. Хороший поросенок не должен верещать без умолку (потому что тогда он очень скоро хрипнет) или пищать, а лишь редко и отрывисто взвизгивать, как только его возьмут за ухо, и опять смолкнуть. Слишком часто и слишком сильно теребить его за ухо не следует. Для большего удобства поросенок сажается в кулек или мешок (иногда зашивается в войлок) так, чтобы наружу оставалась только голова. Поросенка можно (а там, где свиней держат мало и волки с ними почти незнакомы, даже необходимо) заменять собакой, преимущественно щенком.

 

Для того чтобы подзадорить волчий аппетит, необходим т. н. потаск, состоящий иногда из клочка сена или соломы, который волочится сзади саней на тонкой веревке, не длиннее 15 м. Для того чтобы клочок этот имел вид бегущего сзади саней поросенка (или собаки), его зашивают в кулек или мешок и придают ему несколько продолговатую форму. Хорошо также мешок этот класть в свиную закуту или же прямо набивать его свиным навозом. В крайнем случае, когда волки плохо идут, вместо потаска спускают на вожжах самого поросенка.

 

Охота с поросенком всего лучше удается в тихую лунную ночь. Большею частию ездят по проселочным дорогам или целинам, стараясь держаться на выстреле от опушки и против месяца, т. к. лунный свет обманчив, и если стрелять, стоя лицом к луне, то можно промахнуться.

 

Когда волки бросятся к потаску, кучер останавливает лошадь, и охотники, уговорившись заранее, кому в какую сторону стрелять, дают залп.

Подвывка волков

 

Волки держатся летом в самых крепких местах, в чаще и близ воды; если где в чаще есть родник, ручей или яма, наполненная водой, можно быть уверенным, что гнездо находится в самом близком их соседстве. Волки ходят пить и на добычу почти всегда одним и тем же местом, проделывая тропы, почему на грязи всегда бывает много следов, по которым иногда можно даже определить и возраст членов семьи. Кроме того, близость гнезда узнается по валяющимся остаткам трапезы невдалеке от логова, как правило, в середине острова, позднее и у опушки, по помятой траве, помету; весною же, когда волчата еще лежат в норе или гнезде, близкое присутствие их узнается по отвратительному запаху.

 

Хотя изредка волчицы мечут в неглубоких ими вырытых норах, но обыкновенно они щенятся снаружи: под кустом, корнем, в неглубокой ямке, выбирая место поглуше. Настоящего гнезда, как принято говорить о выводке, у волков не бывает, тем более что как прозреют волчата, матка постоянно переводит их с места на место, меняя логово или лежки. Поэтому волчьим гнездом называется собственно вся волчья семья — молодые со стариками. Логова бывают тоже всегда в скрытном месте; позднее молодые ложатся каждый отдельно, так что лежек может быть очень много, и о присутствии выводка в данном месте можно судить только по свежим лежкам, т. е. сильно примятой, свежей траве. Жиры — место, куда волчата выходят играть в сумерки, — бывают в редочах или на полянке, несколько в стороне от логова.

 

В середине лета, обыкновенно после Петрова дня (с Казанской, т. е. 8-го июля), волки начинают выть по ночам, и местопребывание выводка, а вместе с тем численность его определяются весьма просто, так что нет надобности лезть в трущобу. Нередко начинают сначала выть только переярки (неподалеку от логова), а старики и молодые воют только с половины августа, что бывает, когда выводок недалеко от селения или кругом пасется скот. Старики тогда обыкновенно ворчат и огрызаются на молодых, когда те захотят отозваться. То же бывает, если вабельщик вовсе не умеет подвывать. Несомненным признаком пребывания в известном месте выводка волков служит только регулярное вытье, именно вечернее вытье всей семьей — старики с молодыми и переярками,— что бывает чаще по вечерним зорям. Ночью и на утренней заре волки воют иногда и на ходе на добычу или при возвращении с добычи и большею частью не всем выводком. Голос у матерого самца очень груб и басист, у самки значительно выше и тоньше. Особенность вытья старых волков заключается в том, что они постоянными голосами тянут и все вытье их состоит из двух только колен протяжного вытья. Переярки воют еще тоньше волчицы, и притом тянут только начало, а вторую половину колена кончают бреханьем, как прибылые; молодые воют схоже с отрывистым лаем молодой собаки, причем некоторые взвизгивают или ворчат. Точно так же, если в отсутствие стариков, т. е. вскоре после заката и на утренней заре, удачно подражать их голосам, можно определить место логова и численность выводка. Для того чтобы верно определить положение логовов, вабелыцику хорошо брать с собой на послухи одного или двух помощников, которые слушают голоса с противоположных сторон, тоже выбирая полянки возможно ближе к предполагаемому местонахождению выводка. Всего легче и успешнее бывает подвывка голосом волчицы, но так как она бывает в гнезде чаще самца, то, чтобы не попасть впросак, надо сначала узнать об отсутствии стариков, отозвав по матерому волку. Затем уже отзывают по волчице, и, если волчата голодны, они отвечают немедленно.

 

Вабелыцик идет к тому месту, где должно быть волчье гнездо. стараясь не подходить слишком близко, лучше всего со стороны хода волков на добычу, не забираясь в чащу, а на полянке или опушке, садится за ветром и, не делая ни малейшего шума, выжидает наступления темноты. Часа через полтора после заката подвывало усаживается предварительно за кусты, за дерево, вообще за какое-нибудь прикрытие, и выслушивает, все ли тихо кругом; затем он припадает на колени, тихо откашливается в шапку, чтобы не испортить неуместной перхотой колено подвыва, прижимает большими пальцами обеих рук слегка горло, а указательным сжимает нижнюю часть носа и начинает выть протяжно, сначала дико, гнусаво и скучливо и, постепенно давая волю груди, все выше и громче.

 

Другие подвывалы (это название употребляется преимущественно псовыми охотниками) при вытье закрывают рот с обеих сторон ладонями рук, делая как бы рупор и соединяя и разъединяя ладони по мере надобности. Настоящие мастера вовсе не прибегают к помощи рук и подвывают волков просто ртом, но всегда тоже запрокидывая голову назад для большей интенсивности воя. Вообще, подвывать следует всегда в тихую погоду и только при небольшом ветре, стараясь подвывать но ветру.

 

В сильный же ветер подвывать не стоит и лучше ограничиться другими признаками пребывания гнезда: перевидением старых волков на утренней заре, когда они возвращаются с поисков за добычей, даже следами их в траве по утренней росе, иногда расспросами, если только места, удобные для выводка, не слишком обширны. В последнем случае необходимо сделать объезд, вообще предварительную рекогносцировку, цель которой заключается в том, чтобы найти какие-либо приметы близости выводка. Этот объезд имеет очень большое значение для осенней охоты, как псовой, так и ружейной, потому что при этом замечаются не только места, удобные для вабы, но вообще крепкие места и лазы, где поставить кричан и стрелков или делать напуск гончих и ставить своры. Впрочем, это определяется обыкновенно на проверке, накануне самой охоты.

 

Если волчата не отзовутся, надо тихо переменить место, повторяя это до трех раз; если же завоют, то, определив место и приблизительную численность выводка, вабелыцики без шума удаляются и больше не воют. Утренняя подвойка далеко не так надежна, как вечерняя, потому что волчата чаще бывают сыты и реже остаются одни. Опытный подвывало может подманить даже матерых волков, которые принимают его за бродячего холостяка и бросаются, чтобы отогнать. Стоит только подойти ближе к логовам и завыть пораньше, когда старики еще находятся дома, и можно быть уверенным, что они при благоприятном ветре подойдут на 10—15 шагов,— следовательно, если не очень темно, легко могут быть застрелены. Но этого в большинстве случаев не делают или же подвывают на голос самки волчицу и убивают ее. Волчица не отзывается, а прямо молчком бежит на голос. Чем ранее будет убита волчица, тем более вероятности, что волчата не будут уведены волком в другое место, тем легче их разыскать и перебить или же передушить с помощью красногонов. Впрочем, нет особенной надобности подвывать и проверять все выводки, если по слухам и расспросам (у пастухов и окрестных крестьян) волки находятся в обычном месте. Достаточно проверять только сомнительные выводки или появившиеся в необычных местах.

Летне-осенние облавы на волков

 

 

Осенняя облава на волков начинается обыкновенно не ранее второй половины августа и продолжается до конца сентября, пока волчий выводок держится на одном месте, следовательно, пока возможно с точностью определить это место и те лазы, т. е. пути, которыми волки выходят из занимаемого ими леса, кустарника или болота.

 

Раньше половины августа облава неудобна по многим причинам, главным же образом потому, что прибылые волки так малы, что не бегут вовсе, а затаиваются в крепях, густом кустарнике или валежнике, и найти их без помощи собак очень трудно. Позднее, т. е. в октябре, облава уже не так удобна, потому что волки ведут более кочевую жизнь. Кроме того, в конце августа и в первой половине сентября бывает много праздничных дней, в которые легче собрать народ для облавы. Гон необходимо начинать не ранее 10 часов утра и не позднее полудня. Если начать раньше, можно не застать на гнезде стариков, а пожалуй, и всего выводка, если щенки уже выросли; если начать позднее, то нельзя успеть сделать второй или третий загон в тех случаях, когда волки прорвутся на соседний остров.

 

Главное действующее лицо облавы — ее распорядитель, который должен до мельчайших подробностей изучить и знать местность и привычки зверя, должен уметь определять логово и главные лазы, должен быть распорядителен и притом пользоваться уважением как охотников, так и местного населения. При значительном числе действующих лиц трудно, если не невозможно, обойтись вовсе без помощников, потому выбирать последних надо с большою осмотрительностью и непременно из самых толковых и знающих местность охотников. Двух помощников совершенно достаточно, а можно ограничиться даже одним.

 

Выбор и число стрелков имеют тоже большое значение для успеха облавы. Во всяком случае, лучше обращать внимание на качество их, чем на количество, избегать слишком юных, неопытных и горячих охотников. Необходимо также стараться избегать таких охотников, которые не имеют привычки подчиняться каким бы то ни было правилам и действуют по собственному усмотрению. Много значит и вооружение. Наконец, одежда охотников никоим образом не должна бросаться в глаза и иметь какие-либо яркие или блестящие украшения. Число стрелков зависит от длины стрелковой линии; если их недостаточно, то это еще можно поправить, поставить на флангах цепи неподвижную загонку; но если стрелков очень много и если они, следовательно, расставлены очень тесно, то это не столько приносит пользы, сколько вреда. Вообще, надо считать по одному стрелку на каждые 40—60 метров цепи, сообразуясь, конечно, с условиями местности. Сколько потребуется охотников, определяется заблаговременно распорядителем. Всего лучше, когда их бывает не более 10—15 человек.

 

Загонщиком может быть всякий, так как от него, кроме послушания, ничего не требуется. Разумеется, лучше выбирать таких, которые уже были на загонах, и избегать стариков, баб и маленьких детей; если же облава вовсе незнакома населению, то лучшими загонщиками служат мальчики от 12 до 15 лет, потому что они беспрекословно повинуются приказаниям. Взрослые мужики курят, останавливаются, бабы собираются в кучи, а мальчики делают то, что велят. На всякой облаве над загонщиками необходимы надсмотрщики; вся процедура загонки делится обыкновенно на несколько частей, и каждая из них имеет своего старшего или десятника, обязанность которого только наблюдать за порядком и обходить свою часть. Десятники, конечно, выбираются из самых расторопных и толковых. В отличие от простых загонщиков, надсмотрщикам иногда даются ружья, большею частию с холостыми патронами; кричанам лучше всего давать трещотки. Трещотка — самый лучший инструмент для загонщиков. Они должны быть сделаны из прочного сухого березового дерева. Зубчатая, с острыми бороздчатыми краями ручка, свободно вращающаяся в крепко связанной рамке наподобие кирпичной формы, поднимая свободный край дубовой дощечки, при вращении заставляет ее соскакивать с одного зубца на другой, что, собственно, и производит сухой, резкий, оглушающий треск. Трещотки должны быть как можно легче, чтобы 14-летний мальчик мог вертеть их свободно одною рукою. Чем они легче, тем лучше. Размер трещоток следующий: длина 30 см, ширина 10—11 см, толщина рамки примерно 2 см, вес около 300 г.

 

Самая и простая и дешевая трещотка приготовляется следующим образом: берут две одинаковые сухие дощечки толщиною в мизинец, длиною в 17 — 18 см, шириною же в 13 — 14 см, и третью дощечку толще первых двух, но короче на 4—5 см, с ручкою в длиною в 9 см; сложивши все три доски так, чтобы дощечка пришлась между дощечками и чтобы сошлись верхние ребра всех трех, делают буравчиком сквозные дырки и пропускают два раза толстую проволоку и тем скрепляют все три дощечки. Проволокой стягивают не особенно крепко, так, чтобы дощечка немного болталась между дощечками. Приведенные размеры, конечно, не обязательны. Дерево для дощечек должно быть совершенно сухое, лучше всего употреблять дуб или бук; при малейшем встряхивании дощечка, ударяясь нижним своим концом о дощечки, производит резкий звук, хорошо слышный в лесу и достаточный для гона всякого зверя.

 

Трещотки могут служить на облавах некоторым образом и контрольным аппаратом для распорядителя охоты, если на каждой трещотке выбит номер. Егерь, отсчитав нужное ему для облавы число кричан, вручает каждому по трещотке и по окончании охоты, отбирая трещотку, дает ему условленную плату.

 

Таким образом совершенно устраняется возможность надувательства охотников, как егерями, так и кричанами; во время облавы очень часто самовольно присоединяются к загону местные крестьяне; узнать таковых положительно нельзя при расчете, и много лишних денег приходится переплачивать каждому распорядителю общественных охот. Если же трещоток мало и на всех не хватает, то загонщики, не получившие таковых, должны иметь по крайней мере топоры и дубины. Только дубины должны заготовляться заранее, до начала загона, в селении или на сборном пункте, но отнюдь не следует их выламывать или вырубать вблизи логова перед самым началом гона. Чем больше вещей, при помощи которых можно произвести шум и треск, тем лучше. Число загонщиков соразмеряется с обширностью круга: менее 50-ти человек и более 200 употребляется довольно редко.

 

День облавы и сборный пункт как для стрелков, так и для загонщиков назначается заблаговременно. Если загонщики не даровые, распорядитель накануне или даже ранее условливается с ними как относительно вознаграждения, так и количества кричан. Проверка гнезда должна быть сделана накануне или рано утром в назначенный день. Проверка необходима, потому что ею обусловливается весь план атаки, а также определяются размеры оклада, лазы зверей, длина и направление линий загонщиков и стрелков, даже места, где должен стоять каждый из охотников и где следует поставить тенета. При облаве распорядители должны необходимо принимать в соображение состояние погоды и в особенности направление ветра. Стрелковая линия должна стоять по возможности всегда против ветра, так что в случае неблагоприятного ветра лучше отодвинуть ее от лаза, лучше даже занять лаз неподвижной загонкой, чем ставить линию по ветру; при последнем условии волки непременно почуют охотников, прорвутся сквозь линию загонщиков, и все труды и издержки пропадут даром. Если местность почему-либо не дозволяет перемены в расположении линии, то необходимо значительно увеличить число кричан и снабдить некоторых из них (десятников) ружьями.

 

Рано утром, не позднее 8 — 9 часов, все загонщики и охотники должны быть на месте сбора. Всего лучше, когда сборный пункт находится в верстах трех от логова и, во всяком случае, не ближе 2 верст. Распорядитель к тому времени должен уже вернуться с поверки. Тут делается смотр как загонщикам, так и охотникам; вынимаются жеребьи, назначаются десятники, иногда тенетчики, раздаются трещотки, ружья, пистолеты и заряды, хромые и калеки бракуются. Если приходится иметь дело с совершенно неопытными загонщиками, не имеющими понятия о каких бы то ни было правилах, то делается в ближайшем колке, если позволяет местность и время, пробная облава. Такая репетиция дает больше шансов на успех предстоящей охоты, а иногда доставляет охотникам, кроме того, и удовольствие застрелить несколько зайцев.

 

Когда все приготовления кончатся, загонщики под предводительством помощников распорядителя, а стрелки под предводительством распорядителя направляются к логову, лучше всего пешком. За километр, даже 1,5 от гнезда всякий шум и крик должны прекратиться: запрещается даже громко разговаривать. Когда условия местности позволяют расставить стрелков против ветра, тогда их заводят прежде, нежели загонщиков; когда же по необходимости приходится ставить их по ветру, тогда загонщиков ставят прежде, но торопятся все-таки поставить поскорее и стрелков. Иногда, чтобы поскорее окружить оклад людьми, загонку делят на две половины, которые ведутся навстречу одна другой. Цепь загонщиков должна иметь форму более или менее крутой дуги, обращенной выгнутой стороной к линии стрелков; расставляется эта цепь в расстоянии версты от логова, служащего приблизительно центром; в чистом и ровном лесу кричане размещаются дальше; наоборот, если гнездо в густом лесу или в камышах, то ближе. Каждый загонщик смирно стоит на месте, куда его поставили, и до подачи сигнала не должен ни шуметь, ни перекликаться, ни ломать сучья; курить также воспрещается. Расстояние от одного загонщика до другого зависит от местности, отчасти и от направления ветра; вообще дистанция между кричанами не должна быть более 50 шагов; делать ее менее 20 шагов нет особенной надобности.

 

Стрелковая цепь расставляется против линии загонщиков; ее следует по возможности вытягивать в прямую линию или придавать форму пологой дуги, обращенной своей вогнутостью к логову. Охотников расставляют один возле другого, не ближе как на расстояние ружейного выстрела; исключения из этого правила делаются только в крепких местах, в особенности около главного лаза; но здесь чаще ставятся опытные, искусные, надежные и осмотрительные стрелки, назначаемые распорядителем или по общему выбору, без жеребья. Это уклонение от основных правил облавных охот необходимо допускать для успешности охоты. Вообще расстановка стрелков должна совершаться как можно скорее, при соблюдении величайшей тишины: разговоры, а тем более споры тут вовсе неуместны. Каждый охотник становится непременно у куста или у дерева, вообще под защитой, а не на виду, но, однако, не вплотную к опушке, а немного поодаль или даже на расстоянии ружейного выстрела от нее. До окончания загона строго запрещается переговариваться с соседями, сходить с места, обрубать сучья и курить. Обыкновенно распорядитель, назначив место крайнему стрелку, возвращается назад, проверяет цепь и напоминает охотникам, чтобы они не стреляли по зайцам и по птицам. Затем он переходит стороной к цепи кричан, где помощник его докладывает о том, в каком положении находится цепь загонщиков. Если там все исправно, распорядитель дает сигнал выстрелом из ружья или трубит в рог.

 

По звуку сигнала вся цепь загонщиков тотчас же начинает дружно кричать, стучать палками, колотить обухами топоров о стволы деревьев, греметь трещотками; вместе с тем она равномерно продвигается вперед, причем каждый загонщик равняется так, чтобы быть на определенном, указанном расстоянии от своего правого и от своего левого соседа. Десятские или старшие наблюдают за порядком. Загонщики, находящиеся в середине цепи, с одним из помощников распорядителя должны все время идти позади крайних так, чтобы цепь постоянно сохраняла форму дуги. Когда есть основание думать, что волк может прорваться сбоку, т. е. между цепью загонщиков и цепью стрелков, то по бокам ставят так называемые крылья, т. е. по 5—10 человек с каждой стороны. Эти крылья стоят совершенно молча и неподвижно все время, пока к ним не подойдут крайние загонщики главной цепи. Тогда они выравниваются с подошедшими и вместе идут до линии стрелков. Если зверь намеревается прорваться сквозь крылья, то крыловые загонщики должны уже нарушить свое молчание и, оставаясь на своих местах, встречают зверя криком и выстрелами и таким образом заставляют его принять должное направление. Вся загонка, не переставая кричать, выходит на линию охотников. Обыкновенно при первых криках загонщиков волки покидают свое убежище и бегут в ту сторону, где не слышно никакого шума, большею частью крепкими местами (т. е. грядами чащи между редким лесом и кустами) и своими обычными лазами. Впереди всех, часто останавливаясь и осматриваясь, бегут старые волки, за ними следуют почти по пятам прибылые и переярки; последние, впрочем, не особенно придерживаются направления, принимаемого старыми, и действуют более самостоятельно. Но все-таки редко бывает, чтобы волки выходили на оба фланга стрелковой цепи: большей частью приходится стрелять немногим стрелкам, стоящим рядом, именно (при соблюдении всех правил и при благоприятном ветре) тем, которые стоят поблизости лаза. Всего лучше, когда волки выходят на линию не гурьбой, а постепенно, поодиночке; это бывает только в начале осени; позднее же, когда лес почти совсем обнажится и загонка видна на большом расстоянии, волки не медлят и выбегают почти разом на одного из охотников.

Летне-осенние облавы на волков

 

 

Для упрощения облавной охоты на волков, как по черной тропе, так и по белой, применяются флажки, называемые также развесками или шнуром. Флажки на шнуре применяются для охоты в лесной местности; флажки на палочках — в лесостепной и степной полосе.

 

Флажки можно наматывать на катушки, сматывать в мотки или в клубки. При сматывании в мотки флажки не мнутся и быстро просыхают. Мотками удобно пользоваться при завешивании оклада.

 

Флажки для стенных охот на волков и лисиц приколачиваются мелкими гвоздиками к выструганным палочкам длиной 30 см, толщиной 2,5 см. Размер флажка должен быть не менее 25x40 см.

 

Для охоты достаточно двести таких флажков. При завешивании круга флажки на палочках втыкают в снег на расстоянии 20 м один от другого. Чтобы флаги были лучше видны, палочки ставят с наклоном.

 

Флажки на шнуре сматываются в мотки, по 40-50 м в каждом отрезке. На одном конце мотка нужна петелька, а на другом — деревянный клячик длиной 6—8 см, за середину которого и привязывается конец шнура.

 

При завешивании круга охотник привязывает конец к кусту и, быстро разматывая моток, разбрасывает флажки по кустам на высоте 70—80 см от земли. Затем, начиная развешивать следующий моток, он вдевает клячик этого мотка в петельку первого мотка и т. д.

 

Очень удобно наматывать флажки на специальные мотовила, сделанные из палочек (лучше всего черемуховых), длиной 60 см каждая.

 

В сельской местности нужно связаться с лучшими охотниками —волчатниками и лисятниками, с лесниками, пастухами — и с их помощью уточнить нахождение в данной местности волчьей стаи.

 

Путем умело собранных сведений можно сразу же составить представление о численности волчьей семьи, о месте логова и о лазах зверей. Для упрощения облавной охоты на волков, как по черной тропе, так и по белой, применяются флажки, называемые также развесками или шнуром. Флажки на шнуре применяются для охоты в лесной местности; флажки на палочках — в лесостепной и степной полосе.

 

Флажки можно наматывать на катушки, сматывать в мотки или в клубки. При сматывании в мотки флажки не мнутся и быстро просыхают. Мотками удобно пользоваться при завешивании оклада.

 

Флажки для стенных охот на волков и лисиц приколачиваются мелкими гвоздиками к выструганным палочкам длиной 30 см, толщиной 2,5 см. Размер флажка должен быть не менее 25x40 см.

 

Для охоты достаточно двести таких флажков. При завешивании круга флажки на палочках втыкают в снег на расстоянии 20 м один от другого. Чтобы флаги были лучше видны, палочки ставят с наклоном.

 

Флажки на шнуре сматываются в мотки, по 40-50 м в каждом отрезке. На одном конце мотка нужна петелька, а на другом — деревянный клячик длиной 6—8 см, за середину которого и привязывается конец шнура.

 

При завешивании круга охотник привязывает конец к кусту и, быстро разматывая моток, разбрасывает флажки по кустам на высоте 70—80 см от земли. Затем, начиная развешивать следующий моток, он вдевает клячик этого мотка в петельку первого мотка и т. д.

 

Очень удобно наматывать флажки на специальные мотовила, сделанные из палочек (лучше всего черемуховых), длиной 60 см каждая.

 

В сельской местности нужно свя-заться с лучшими охотниками—волчатниками и лисятниками, с лесниками, пастухами — и с их помощью уточнить нахождение в данной местности волчьей стаи.

 

Путем умело собранных сведений можно сразу же составить представление о численности волчьей семьи, о месте логова и о лазах зверей.

 

Когда волки обложены, стрелки занимают намеченные окладчиком номера, которые заранее распределяются путем жеребьевки. Расстояние между стрелками не должно превышать 50—60 м. Стрелков может быть от трех до десяти-двенадцати.

 

Стрелки располагаются так, чтобы ветер тянул на них со стороны оклада или, по меньшей мере, дул сбоку. Не рекомендуется ставить линию стрелков на дороге или просеке, так как зверь на открытых местах в лесу идет очень настороженно. Всегда целесообразнее выносить линию стрелков шагов на пятнадцать-двадцать вперед от дороги или просеки.

 

Когда стрелки расстановлены, окладчик и его помощник бесшумно завешивают флажками боковые стороны оклада. Затем они соединяются с загонщиками, которых в зависимости от ширины оклада должно быть от четырех до десяти, и по сигналу начинают облаву. Громко кричать при этом не рекомендуется. Переговариваясь и по-стукивая палками по деревьям, сохраняя линию облавы и интервалы, окладчик и загонщики продвигаются по направлению к линии стрелков.

 

При проведении облавы в замкнутом круге три-четыре стрелка занимают места внутри круга, в десяти-двенадцати шагах впереди линии флагов, а один или два загонщика заходят в оклад и тревожат волков, заставляя их бродить внутри оклада. Только одиночные сухие выстрелы говорят о хищниках, удачно вышедших на стрелков.

 

Иногда поступают и так: линия флажков в некоторых местах разрывается, флажки на дистанции 20—30 м снимаются, и здесь, в десяти-пятнадцати шагах от образовавшихся ворот, ставится стрелок. Надежным номером считается тот, который находится на входных следах, т. е. на пяте зверей, зашедших в оклад. Хорошим лазом является также перемычка между двумя островами, заросшая густыми кустарниками.

 

Следует отметить и еще одно обстоятельство: крыло развешенных флажков у крайних номеров должно начинаться не далее чем в сорока шагах от стрелка, чтобы он мог видеть конец флажков, не поворачивая головы.

 

Стоять на номере нужно совершенно неподвижно, обозревая радиус обстрела только движением глаз.

 

Иногда волки появляются перед стрелком совершенно неожиданно и бесшумно, точно тени.

 

Стрельба волков на облаве не считается особенно легкой, так как стрелять нередко приходится по зверю, идущему на махах под разными углами. Более того, волки очень крепки на рану и иной раз уходят с тремя-четырьмя картечными ранениями.

Ружейная охота на волков с гончими

 

 

Главные правила этой охоты те же, как и для охоты с облавой. Предварительно отзывают волков, т. е. определяют местонахождение выводка, если оно неизвестно, и вместе с тем те пути, которыми старики ходят на промысел и потом возвращаются. Если волки не пуганы, то эти лазы не меняются и найти их нетрудно, особенно по сильной росе, на некошеной траве; но искать их лучше верхом, так как если пешком натоптать на пути волка, то он может его изменить. Если лазы хорошо известны, то много стрелков не нужно, и занимаются (обыкновенно по жребию) только те места, которыми непременно пойдет зверь. Охотники становятся на места, соблюдая полную тишину, и отнюдь не должны ходить вдоль опушки, чтобы своим следом не отшибить шеря. Гораздо лучше идти на лаз подальше от опушки и становиться на место, подходя под прямым углом. Лучшими лазами надо считать те, которые находятся по ветру из острова; исключение бывает лишь в тех случаях, когда зверь по ветру слезть не может, например, если там протекает глубокая река. Там, где верных лазов нет или они неизвестны, необходимо всегда становиться так, чтобы ветер дул на охотника из острова — предпо- чтительно около оврагов или низин, а также в редких лесных или кустарниковых перевалах в другие острова. Обыкновенно становятся несколько поодаль от опушки, непременно за каким-либо прикрытием, но так, чтобы можно было скорее оглядеть зверя и было ловко стрелять в него.

 

Когда все охотники на местах, заводят гончих и бросают их прямо на гнездо или как можно ближе к нему. Знать гнездо и бросать прямо на него в особенности необходимо, если остров велик, ибо в противном случае бывает, что волки, заслыша гончих, поднимаются и всей кучей выходят на одного охотника; кроме того, при неумелом напуске гончие могут прихватить вместо волков по зайцу. Позднее, когда волки не держатся гнезда, бросают гончих с опушки, и тут охотники действуют различно: некоторые делают напуск по ветру, другие — против ветра. Если охотников достаточно и лазы заняты все, то напуск против ветра должен предпочитаться, так как хорошие красногоны чуют тогда волков очень далеко, а раз прихватив их, не обращают никакого внимания на зайцев и быстро стекают верхним чутьем. Но если охотников мало и лазы заняты только по ветру, из острова, который невелик и незайчист, то лучше бросать гончих по ветру в остров и стараться, чтобы они скорее натекли на свежий след.

 

С начала осени, когда волчьи выводки еще почти не выходят из острова, молодые с большим трудом могут быть выгнаны в открытое поле и обыкновенно из-под гончих кружатся в лесу, выбирая для этого самые густые его части; поэтому в августе молодые волки часто сганиваются гончими. Впрочем, если позволяет местность, а в острове им приходится слишком трудно, то молодые стараются перевалиться в другой, но не полями или чистым логом, а кустами, порубами, заросшими оврагами или лесными гривками. Напротив, матерые и переярки всегда бегут из острова очень ходко и сразу вырываются в поля; очень редко случается, чтобы материк подержался в острове дольше одного круга: обыкновенно он или сразу идет прямиком, или задаст неполный круг, чтобы добраться только до удобного лаза. Но иногда, если гоняет маленькая, пешая и плохая стайка с долгими перемолчками, а волки объевшиеся, а потому ленивые, то они довольно долго держатся в острове. Матерые холостые никогда не задают круга под гончими, но матерые от выводка всегда задают круг, с тою разницей от молодых, что последние кружатся в очень ограниченном пространстве, тогда как материки, не разбирая ни леса, ни открытых полей, предпочитая даже последние, задают громадные круги, нередко в двадцать верст, но все-таки непременно ворочаются к гнезду, лишь бы выдержали гончие. Величина круга матерых не всегда одинакова и обусловливается возрастом молодых: чем последние моложе, тем и круг старых под гончими меньше, и, наоборот, чем позднее осень, чем крупнее молодые, тем и старики задают круги шире. Но величина этих кругов также много зависит и от местности: в чистых полях круг всегда больше, в лесной или овражистой — меньше. Поэтому, если остров велик и изрезан дорожками и полянками, не мешает, в особенности если много стрелков, занять и внутри острова хорошие перебеги, но в остров можно посылать только самых надежных людей, которые не сходили бы с места и стоячи смирно. В средней России ружейная охота на волков осенью редко где имеет место за недостатком красногонов; большею частию ружейные охотники стреляют волков из-под гончих комплектных псовых охот на лазах, не занятых псовыми охотниками.

 

Правила стрельбы и решения споров на охоте с гончими те же. как и на облаве, только к ним следует еще добавить, что:

  1. стрелянный несколькими охотниками зверь, сгоненный гончими и не продержавшийся под ними полного круга или уведший стаю из слуха стрелков, принадлежит охотнику, сделавшему по этому зверю последний выстрел;
  2. стреляный зверь, выдержавший под гончими полный круг или уведший их из слуха стрелков и потом взятый стаей, принадлежит владельцу стаи.

Травля волков по чернотропу из-под гончих

 

 

Езда по волкам с борзыми и гончими собаками производится всеми четырьмя видами, а именно: ездою островною, ездою вражистою, ездою болотистою и ездою уймистою.

 

Накануне дня производства охоты ловчий с одним или двумя подвывалами производит проверку волчьего выводка. Прежде всего он должен осмотреть это место, затем приступить к осмотру признаков, проезжая по острову, если возможно, верхом на лошади и с разных сторон, поодиночке, в разных направлениях пересекая с соблюдением крайней осторожности и тишины то место или остров. Определив местонахождение гнезда, ловчий оставляет подвывалу с его лошадью на том месте, с которого он должен будет подвывать волков, а сам уезжает от него под ветер, поставив посыльного (если он есть) в третьем месте для того, чтобы лучше можно было с разных сторон, слыша вытье выводка, определить место вытья его, и все остаются на занятых ими позициях ожидать вытья волков. Если выводок провоет самопроизвольно (в таком случае подвывать волков уже не надо) или ответит на подвой (после чего также подвывало должен смолкнуть), все участвующие в проверке волков съезжаются к условному месту, откуда все вместе и отправляются на квартиру или, согласно распоряжению ловчего, остаются у гнезда до утренней зари. На утренней заре ловчий старается перевидеть волков и сосчитать молодых, для чего расстанавливает находящихся с ним людей по разным подходящим местам. Менее всего требует тенет езда островная; во всех же остальных видах езды, за очень редкими исключениями, тенета при производстве псовой охоты за волками необходимы.

 

При езде по волкам обязательно следует, за очень редким исключением, делить стаю гончих на три, а большую стаю, в 40 приблизительно собак, на четыре части, из которых одна часть стаи назначается к напуску и идет на логова за доезжачим, а две или три другие части стаи отдаются ловчим на погоны двум или 1 рем подгонщикам, которых ловчий и расстанавливает по своему соображению на путях от мест, трудных для травли. Каждая часть стаи ни в каком случае не должна быть менее шести собак, так как гнездари, находясь при гнезде, в особенности раннею осенью, защищая своих детей, очень часто нападают на гончих. Только когда гнездо волков находится в таком отъемном и небольшом острове, который окружен ровным полем на очень большое пространство, можно набрасывать всю стаю гончих собак.

 

Деление стаи на три или на четыре части при напуске гончих необходимо по следующим причинам:

  1. для того, чтобы вся стая не могла увести по материку за десятки верст;
  2. для того, чтобы от напуска гончих на гнездо волков (которые легко могут не находиться на месте своих логовов) гончие шли прямо в добор по волкам, а не по другому какому-либо зверю, так как в третью или четвертую часть стаи, назначенную к напуску, всегда возможно отобрать и всегда следует отбирать самых вернейших зверогонов, которые по зайцу не отдавали бы даже и голоса и
  3. для того, чтобы от трудных мест или неспособных для борзятников и вообще от тенет, если напуск гончих делается не от них, можно было бы с разных сторон подбросом гончих с погонов направить волков в разные стороны, занятые борзятниками.

 

Езда по волкам должна производиться вообще охотниками очень тихо, и до натечки гончими волка доезжачий обязан порскать собакам, только тихо посвистывая. До натечки гончими волков в острове и кругом острова должна быть мертвая тишина, среди которой изредка только должен раздаваться монотонный посвист доезжачего.

 

Перевидевший волка в острове выжлятник, а также перевидевший или затравивший волка борзятник при взятии выводка волков обязаны подать в рог голос: «По волку!».

 

Главная особенность езды выжлятников при езде по волкам заключается в том, что при всех четырех видах езды с собаками напуск гончих делается всегда прямо на логова или приблизительно с подходящего для волков места, т. е. с крепчайшего места острова, где можно предполагать захватить волков. И только при вторичном прохождении с гончими того острова выжлятникам дозволяется проходка его из конца в конец. Кроме того, на езде по волкам доезжачий не обязан быть на хвосте у стаи, как при гоньбе лисы или зайца, по той причине, что в большинстве случаев стая разбивается на несколько частей и ведет сразу несколько волков по разным направлениям.

 

Уймистою ездою называется езда, которая производится с борзыми и гончими собаками по местам уймистым, т. е. по таким сплошным лесистым местам, которые представляют хотя некоторые удобства для травли хотя бы только одних волков, потому что травить борзыми зайцев и лисиц в лесу положительно невозможно ввиду риска убить борзую собаку. Это один из самых тяжелых и трудных видов езды, который требует от всех участвующих в охоте большой расторопности и смекалки, а также хорошо высворенных борзых, так как они должны все время рыскать за борзятником без своры.

 

Езда борзятников в уймистом месте должна быть очень подвижная: стоять на месте борзятники должны самое непродолжительное время, имея в виду всегда, что если с первой гоньбы волк не побежал занятым борзятником лазом, то это значит, что он и не пойдет им, а поэтому борзятник тот обязан сейчас же замастерить гончих по слуху, пока не увидит другого борзятника, который, в свою очередь, начинает мастерить гончих, поступая так же относительно третьего, и т. д. Если же волк из-под гончих полезет назад по линии борзятников, то борзятники принимают обратное движение в том же порядке, оберегая каждый всю линию своей стороны.

Травля волков по чернотропу с борзыми

 

Травля борзыми волков из-под гончих, а также занятие лазов борзятниками под островом и насаживание свор борзых на зверя производится таким же порядком, как сказано об этом в разделе «Травля волков по чернотропу из-под гончих», с тою только разницею, что при травле волков борзятники должны иметь в виду, что мера для показывания зверя борзым не для всякого волка может быть одинакова, так как волки, подразделяясь по возрасту на матерых, переярков и прибылых волков, имеют громадную разницу между собою в быстроте бега сообразно их возрасту. А поэтому показывать борзым следует матерого волка в самую близкую дистанцию, переярка — на более (но не особенно) далеком расстоянии, а прибылых волков можно показывать борзым на всяком расстоянии, лишь бы борзые могли его заметить и имели бы при этом достаточное поле для того, чтобы догнать его.

 

При распределении борзятников по местам на лазах, при взятии выводка волков ловчий, указывая места борзятникам через заездного или лично сам, обязан непременно иметь в виду: на какого волка и какую свору, на какой лаз и кого из борзятников следует поставить. Качество свор борзых собак при охоте на волков определяется ловчим не по породе, На матерого волка и на переярка ставят своры борзых более злобные, приемистые, мощные и резвые; а на прибылого волка можно ставить своры борзых и менее досужие. Более надежного борзятника следует ставить всегда на более трудный лаз, на котором нелегко иногда бывает затравить и прибылого волка.

 

Лаз волков, т. е. направление бега волков из-под гончих, приблизительно определяется так: гнездари в раннюю пору осени, когда молодняк бывает еще мал, никогда не уходят совсем от гнезда, а делают громадные круги в окрестности гнезда, возвращаясь очень часто (при плохих гончих) в местопребывание своего взводка, в то же поле и на виду охотников. В такое время гнездари ведут преимущественно за собою стаю гончих «на полене», преимущественно в сторону мест крепчайших; в позднюю же пору осени, когда молодняк заматереет, гнездари бегут в противоположную сторону от напуска (как бегут и холостяки волки) и по большей части в противоположную сторону от настоящего лаза волков. Переярки волков, находящиеся при гнезде, бегут преимущественно к местам крепчайшим, придерживаясь направления к стороне ходов волков на добычу. Прибылые же волки в раннюю пору осени держатся преимущественно на кругах по излюбленным и изученным ими лазам в острове и, удаляясь от гоньбы гончих, лезут по возможности вражками, переле-сками и скрытными лазами; в позднюю же пору осени прибылые волки бегут преимущественно в сторону ходов волков на добычу и в первоначальное место своего гнезда и при этом бегут более открытыми лазами.

 

При каждом виде езды по волкам ловчий обязан заблаговременно при проверке волков определить, нужно ли брать в поле тенета или можно обойтись и без них, и согласно такому определению делает соответствующие распоряжения. Тенета при производстве охоты на волков необходимы для преграждения пути волкам к слазу такими местами, на которых стоять с борзыми невозможно; поэтому, чтобы взять выводок волков как следует, весь, необходимо неудобные для борзятников слазы отметать тенетами, что заставит волков или сторониться тенет и бежать лазами, занятыми борзятниками, или упрямый волк попадается в тенета, где и принимают его тенетчики.

Охота на волков с псковичами

 

Охота по псковскому способу отличается от облавы тем, что привада не составляет необходимого условия успеха и зверь может быть обложен, так сказать, экспромтом, даже бродячий и на ходу. При таких обстоятельствах слишком урезывать круг не приходится, так как и время очень дорого, и, кроме того, неприваженного зверя при излишнем урезывании круга нетрудно спугнуть.

 

Охота с псковичами требует почти тех же подготовлений, как и зимняя облава; расстановка стрелков и развеска занавесей делаются для скорости одновременно с двух сторон. Главный, самый опытный загонщик большею частью расставляет охотников, прочие два развешивают занавеси — один с правой, другой с левой стороны; затем, пройдя еще большее или меньшее расстояние вдоль опушки, входит в лес позади того места, где находится или только предполагается лежка зверя. Число занавесей вообще должно быть тем более, чем менее стрелков, чем менее искусны загонщики и чем более оклад. Легкость выставления зверя на линию стрелков находится в прямой зависимости от того, будет ли гонное место нагонисто или ненагонисто.

 

Нагонистым местом можно назвать такой остров, который идет клином, т. е. растягивается в длину, суживаясь к линии стрелков. В таком месте зверя нагнать ничего не стоит: он находится все равно как в мешке. Но когда остров более распространен в ширину и задается притом в одну какую-нибудь сторону, то такое место будет весьма ненагонисто. В таком случае выставить зверя бывает нелегко, и загонщики должны употребить в дело все свое умение и всю свою сметливость. Охота в сплошных лесах возможна, только когда в лесах этих есть дороги, полянки и прочее; она требует еще большего искусства, а иногда и очень большого числа занавесей. Волки, впрочем, никогда не углубляются далеко внутрь большого леса, а всегда ложатся или около опушки, или близ дорог и полян. Поэтому здесь необходимо урезывать круг и как можно точнее определять место лежки зверя. Обыкновенно загонщики размещаются таким образом, что лучший из них становится посредине, а два остальные — в большем или меньшем отдалении от него, смотря по ширине острова. Только в очень ненагонистом месте самый опытный загонщик занимает тот край, в который всего более задается место, потому что в таких случаях самое важное заключается в том, чтобы не допустить волка уйти в глубину леса, и наибольшее знание дела и сноровка требуются уже от крайнего загонщика, а не от среднего. Успех охоты зависит от равномерности крика и правильности хода загонщиков. Если загонщики услышат выстрелы, то они не только не должны прекращать крика, но, напротив того, должны его усилить, ибо часто случается, что легкораненый зверь мечется в загоне и его только сильным криком удается вернуть на линию.

 

Сигнал к гону подает всегда старший загонщик, громко и протяжно прокричав: «Начинай!» Остальные два загонщика немедленно отвечают на этот сигнал, стоя на месте, своим обыкновенным криком, прокричавши его один раз. Затем, все еще продолжая стоять на месте, все трое кричат десять раз. Наконец, по крику старшего загонщика: «Пошел!» — все трое движутся вперед.

 

Правильный ход состоит в том, что все три загонщика, расставившись немного неводом с того конца гонного места, с которого должен начаться гон, подвигаются вперед с совершенно одинаковою скоростью, и притом так, что расстояние между средним загонщиком и обоими фланговыми в продолжение всего гона остается совершенно равным. Всякое малейшее отклонение в ту или другую сторону средний загонщик должен немедленно исправлять в продолжение тех промежутков в крике, которые ему назначены для прислушивания к голосам товарищей. Это правило должно соблюдать со всевозможною точностию, потому что если средний загонщик собьется в сторону одного из фланговых, то между ним и другим фланговым загонщиком образуется чересчур большое пространство, в которое зверь может легко пролезть, что в таких случаях почти всегда и бывает. С своей стороны, фланговые должны постоянно прислушиваться к крику среднего загонщика и сообразовать с ним скорость своего шага. Часто случается, что средний загонщик внутри гонного места залезет в трущобу, по которой может только весьма медленно подвигаться вперед; если в это время фланговые загонщики сильно опередят его, то все дело будет испорчено. Дойдя до линии развесок, фланговые, продолжая кричать, должны немного приостановиться и выровняться со средним в прямую линию. Затем они ведут ровный гон вплоть до линии стрелков, на которую должны выйти одновременно. Услыхав крик, волк прислушивается к нему и старается уйти в противоположную сторону по прямому направлению. Если же он и ударится как-нибудь в сторону, то, заметив занавеси, опять принимает прежнее направление и непременно выходит на линию.

 

При больших окладах средний (он же старший) загонщик нередко бывает принужден идти следом идущего впереди волка или не терять этого следа из виду и при малейшем уклонении его в сторону давать знать соответствующему фланговому загонщику, который немедленно усиливает крик и даже ускоряет свой ход. Тогда волк, почуя большую опасность в принятом им направлении, немедленно сворачивает вправо или влево и снова идет в ту сторону, где стоят охотники. В сплошном лесу, напротив, направляет зверя опять тоже старший загонщик, но уж будучи крайним, а не средним. Он должен постоянно кричать громче своих товарищей и по временам, смотря но надобности, усиливать ход. Если один или несколько волков выйдут невредимыми или легко раненными из первой загонки и прорвутся в поле, то их можно обложить во второй, иногда даже в третий раз. Загонщики и охотники едут по следу. Когда след доведет их до какого-нибудь крепкого места, где, по предположениям, могли залечь волки, место это объезжается кругом, что для скорости делается одновременно с двух сторон. Охота по псковскому способу всего пригоднее для небольшого кружка охотников; для целого же общества охотников, когда участвует 10—15 человек и не имеется надобности в развесках, дорогостоящих псковских егерей могут заменить толковые окладчики, умеющие ходить на лыжах и, конечно, несколько знакомые с этого рода охотой. Волки, за редкими исключениями, всегда выйдут на кого-либо из охотников. Псковичи же на общественных охотах слишком злоупотребляют своим искусством и почти всегда наганивают волков на более тароватых охотников. А потому если псковичей считают незаменимыми, то необходимо, по крайней мере, чтобы расставлял охотников кто-нибудь из распорядителей, а не псковичи, так чтобы последним не было известно, где стоят излюбленные ими или начальствующие охотники.

Охота с псковичами на волков в поле

 

Выезжают в поле вслед за бегущим волком. Привыкнув к тому, что следом за ним идут люди, которые, по-видимому, не обращают на него никакого внимания, волк начинает приостанавливаться, недоверчиво оглядываясь. В это время, заехав от него под ветер, охотник осторожно сваливается с саней за какой-нибудь кустик, сугроб или камень и лежит как убитый, пока не отъедут сани (это следует делать на всем ходу, не останавливая лошади, иначе волк сейчас же заметит охотника и уже никакими силами его на это место не нагонишь), и тут-то, собственно, и начинается охота. Разъехавшись в разные стороны, окладчики начинают объезжать зверя, как бы удаляясь от него; волк же, утомленный преследованием и привыкнув к этому зрелищу, становится доверчивее и с любопытством поглядывает на шубы, армяки, пледы и другие предметы, которые окладчики выкидывают на ходу в тех местах, куда не следует пропускать зверя. Пока последний занимается наблюдениями, окладчики, стоя в санях, легкою рысью заезжают его,— и начинается облава: поворотив лошадь на волка, они сбивают его обратно и разом по команде гонят его на стрелков. Во время гона окладчики, если волк идет неправильно, заворачивают его криком: иной волк упрямится, другой же идет ходом и, как по струне, прямо катит на засаду.

 

При охоте с псковичами в поле необходимо соблюдать еще следующие правила:

  1. стрелки должны быть одеты не в светло-серое платье, а в белое, потому что в чистом поле негде укрыться. Охотника в белом одеянии (конечно, если он стоит неподвижно) зверь усмотрит, только когда уже совершенно подойдет под выстрел, так как его внимание отвлекают и гон, и по сторонам раскиданные развески. В крайности могут быть употреблены искусственные щитки из хвороста, вернее, искусственные кусты, а в тихую погоду также ширмы из белого полотна, натянутые на тонкие белые палочки, которые втыкаются в снег;
  2. развески (не менее 8 штук с каждой стороны) раскидываются в форме горок таким образом, чтобы их мржно было видеть издали — первые в 100 метрах от крайних стрелков, затем в 60 метрах одна от другой;
  3. весь гон производится на лошадях, которыми загонщики правят стоя в дровнях, чтобы не терять зверя из виду. Средний загонщик становится (приблизительно в версте от зверя) так. чтобы волк находился между ним и линией стрелков. Крайние загонщики становятся на расстоянии порядка 400 метров от среднего и притом немного ближе к линии стрелков, то есть, как говорится, неводом. Тот из них, в сторону которого подается зверь, должен сильнее кричать, скорее гнать лошадь. В очень снежную зиму, когда езда на лошадях невозможна, охота может производиться на лыжах, и почти с таким же успехом, так как зверь по глубокому снегу становится несравненно смирнее.

Календарь

 

Январь.В начале месяца начинается течка старых волчиц, в средине и конце — молодых. Прибылые волки ходят с переярками. Все ведут кочевую жизнь и на одном месте долго не задерживаются. Держатся (днем) в частом мелколесье; если же снег окреп, то в поле. В это время применяются охота нагоном по псковскому способу (в средних областях), заганивание на лошадях, по глубокому рыхлому снегу (в степных местностях), охота с поросенком и охота на падали, зимняя охота с борзыми на санях.

 

Февраль.В более южных местностях течка кончается («на Сретенье волчьи стада расходятся»). В центральных областях — гоньба молодых волчиц. Уцелевшие прибылые волки присоединяются к матке. В более северных местностях в первых числах гоньба только начинается. Охотятся так же, как и в январе.

 

Март.В центральных областях стаи расходятся, и самки с самцами живут почти оседло. В южных местностях начинают щениться. Применяется охота нагоном по псковскому способу, кончается не позднее первой половины месяца.

 

Апрель.Большинство волчиц мечет (4—6 и более) на юге в начале; в средней полосе — во второй половине. Держится в болотистых чащах и вообще в крепких местах.

 

Май.Линяет. В средней России щенятся молодые волчицы, на севере — большая часть. Охотятся разыскиванием волчьих логовов.

 

Июнь.Волки держатся в болотистых крепях, у логовов.

 

Июль.Старики начинают ходить за добычей дальше от логова и в конце нападают на скот. Линяют. Начинают выть в средней полосе во второй половине месяца. Проверяют волчьи выводки (подвывка).

 

Август.Старые волки ходят за добычей на большие расстояния. Кончается линька. Применяется ружейная и парфорсная охота с гончими; облава на волков; в конце месяца начинается охота с борзыми и гончими.

 

Сентябрь.Выцветает. Прибылые начинают ходить на добычу вместе со старыми. В более южных местностях уходит со степи в большие леса. Применяется травля борзыми, беркутами; парфорсная охота с гончими и ружейная с гончими или загонщиками.

 

Октябрь.Начинается бродячая жизнь выводками; иногда к выводкам пристают переярки. Держатся в чащах мелколесья. Охота та же, что и в сентябре. В конце (по снегу, в более северных губерниях) подкарауливание на падали.

 

Ноябрь.Окончательно вылинивает. Ведет бродячую жизнь стаями-семьями и держится днем в мелочах. Начинается зимняя охота на санях с борзыми, охота нагоном по псковскому способу.

 

Декабрь.Бродит. В южных местностях в конце месяца начинается течка. Охотятся так же, как и в прошлом месяце, а также с поросенком (или собакой). Зимняя охота с подвывкой.

НАЗАДОГЛАВЛЕНИЕВПЕРЁД

Яндекс-реклама

vazuzagidrosystem200x300(2)