Главная  //  Лосось

Лосось

 

НАЗАДОГЛАВЛЕНИЕВПЕРЁД

ЛОСОСЬ

Семга, вернее, лосось и белорыбица, у нас принадлежит, несомненно, к числу наиболее известных рыб всего семейства лососевых, которые наглядно отличаются от карповых жировым плавником, находящимся позади спинного. Семейство это разделяется на следующие главные роды:

  1. лососи — с большим ртом (так что верхняя челюсть простирается дальше заднего края глаз), довольно крупными зубами и мелкой чешуей;
  2. хариусы, отличающиеся высоким и длинным спинным плавником и очень крепкой и плотной чешуей;
  3. корюшки — небольшой величины, с чешуей без лучей, неполной боковой линией и очень выдающейся нижней челюстью; спинной плавник начинается у них позади брюшных плавников, а не впереди, как у других родов;
  4. сиги, имеющие небольшой рот, так что верхняя челюсть редко доходит до заднего края глаза, довольно легко спадающую чешую средней величины и рот с очень мелкими зубами или вовсе беззубый.

 

Из всего семейства лососевых лосось, бесспорно, занимает первое место как по своей величине, так и по ценности своего нежного красно-желтого мяса. У нас, конечно, семга в ряду других рыб занимает по своей численности второстепенное место, и улов ее может даже идти в сравнение с уловом осетровых рыб; но в Западной, вернее Северо-Западной Европе, где эти последние сравнительно малочисленны, промысел семги, в ряду других пресноводных промыслов, всегда играл самую важную роль.

Это обстоятельство, в связи с уменьшением этой рыбы, объясняет нам, почему образ жизни ее, хотя и содержит многие пробелы, известен нам весьма удовлетворительно, и ту важность, которую она получила в 50-х годах в заграничных рыболовных заведениях, а позднее в североамериканских, где искусственное разведение лососей имеет первостепенное значение. Мы постараемся здесь дать возможно сжатое описание образа жизни и разнообразных способов ловли этой замечательной рыбы.

Цвет лосося подвержен значительным изменениям, смотря по местности, а главное возрасту и времени года, но вообще спина у него голубовато-серая с немногочисленными черноватыми пятнышками, брюхо и бока серебристо-белые, плавники более или менее серые, спинной и хвостовой темнее остальных. Перед нерестом лосось значительно темнее; у самцов, кроме того, показываются красные пятна на боках туловища и жаберных крышках; у очень старых мужских особей даже все брюхо и передние края нижних плавников окрашиваются в красный цвет. Вместе с тем кожа самцов утолщается, делается шероховатой, а на кончике верхней челюсти вырастает уже упомянутый хрящеватый отросток, малозаметный у икряников, которые, заметим, подобно всем самкам лососевых, имеют более коротким хвост. Весь, этот процесс известен под названием облошания, и лосось в это время называется обыкновенно лохом, или лоншаком.

Во время нереста лосось очень худеет, вследствие чего голова кажется у него несоразмерно большой, а мясо принимает белесоватый цвет и делается жидким и безвкусным. Глаза лосося относительно невелики, и вообще он имеет довольно нескладную физиономию.

ЛОСОСЬ ОЗЁРНЫЙ (Salmo salar m. sebago (S. S. relictus) Girard)

  • рыба проходная, т. е. входит в реки из моря только для метания икры. Однако ладожский и онежский лососи представляют исключение и, подобно некоторым другим лососевым рыбам, находятся здесь на постоянном жительстве. Они, впрочем, несколько отличаются от морских лососей своим более темным цветом, расположением черных пятнышек на теле, которые у них находятся больше под боковой линией; кроме того, икринки этих озерных лососей приметно мельче, и сами они не достигают такого большого роста. Между тем как настоящий лосось в Западной Европе и северной России достигает иногда 25 кг веса и 138 см длины, даже более, ладожский и онежский лососи редко доходят весом до 8—9 кг, и только однажды был пойман в устье Вокши у Ладожского озера лосось в 13 кг.

Жизнь и ловля пресноводных рыб.- Изд.: Эксмо, 2010.

 

 

ЛОСОСЬ КАСПИЙСКИЙ (Salmo trutta caspius kessler)

  • это исключительно европейская рыба: в Сибири и Туркестанском крае его уже нет; но он, или вид очень близкий к нему, встречается в Каспийском море и входит в некоторые кавказские и персидские реки. Главное место обитания его — моря Балтийское, Белое и Ледовитое (до р. Черной) и реки, туда впадающие. У нас семга ловится в большей части рек Финляндии, в Неве, Нарове (прежде и в ее притоках, например Плюсе), Луге, Пернове, Западной Двине, Виндаве, Немане, особенно в Вилии; на севере главный лов ее сосредоточивается в Печоре и ее притоках (Щугоре, Почереме), также в Варзухе; затем следует Мезень, Северная Двина, Онега и прочие реки, впадающие в Белое и Ледовитое моря. В Черноморском бассейне лососей вовсе нет, но Кура, Терек, Ленкоранка и вообще реки, впадающие в южную часть Каспия, доставляют весьма значительное количество этой рыбы, и каспийский лосось заходит иногда даже в устья Волги, хотя и не доходит до Астрахани.

Жизнь и ловля пресноводных рыб.- Изд.: Эксмо, 2010.

 

 

Лосось начинает входить в реки большей частью летом, поднимается по ним вверх иногда на огромные расстояния, так что доходит почти до 1,5—2 кг. Наконец, осеннему лоху в Нарве соответствует осень, или (в Онеге) чистая семга, которая начинает идти с первых чисел августа и продолжает свой ход до появления шуги, то есть мелких ледяных кристаллов; рыбаки говорят, что семга перестает тогда подниматься в реки, а вошедшая в них останавливается, и объясняют это тем, что шуга, проходя сквозь жабры, может их оцарапать.

 

Между осенней семгой встречается и икряная и молочная, но как икра, так и молоки очень мало развиты, так что она никак не может выметать их в тот же год, чего нельзя сказать относительно воздвиженских и покровских лохов Балтийского бассейна; оба, по Кесслеру, имеют крючок, и покровский только темнее и крупнее всех других. Осень также самый крупный и икряный сорт семги.

 

Принимая во внимание наблюдения над семгой в Западной Европе, надо полагать, что петровский лох, или закройка, есть четырехгодовалый лосось, межень — трехгодовалая рыба, впервые мечущая икру, а чистая семга — это пятигодовалая и более старая рыба, которая уже мечет через год, будущей осенью, что доказывается тем, что икра у нее далеко еще не дозревает и весной. Со вскрытием льда эта семга поднимается выше по рекам и мечет преимущественно в верховьях, между тем как закройка и межень нерестятся у нижних порогов рек, через которые еще не имеют силы перескочить.

 

В конце весны или в начале лета, следовательно, еще задолго до нереста, лососи покидают море и входят небольшими стаями в реки; они плывут обыкновенно близко от поверхности воды и иногда крайне быстро, так что производят сильное волнение.

 

Едва ли найдется рыба, плавающая быстрее лосося: в минуту опасности или погони за добычей быстрота его невероятна и, но мнению западноевропейских наблюдателей, достигает 280 км в час. Хвост лосося действительно могучее орудие для плавания, и сильные хвостовые мускулы позволяют ему перескакивать даже через небольшие водопады; лосось, сгибая тело в дугу и ударяя хвостом о поверхность воды, легко перепрыгивает через преграды в 2—3 м; по Jobey, лосось может прыгать даже на высоту 4,5 м. Конечно, это очень часто вовсе не удается, но рыба настойчиво продолжает свои гигантские прыжки.

 

Большой лов лососей производится у нас, например, у Нарвского водопада, который составляет неодолимую преграду для их дальнейшего следования; несмотря на все их усилия, им не удается вспрыгнуть на водопад. В 60-х годах, для того чтобы хотя бы часть лососей могла достигнуть мест, удобных для икрометания, Кренгольмской мануфактурой была устроена в обход водопада т. н. лососевая лестница, т. е. ряд бассейнов, расположенных уступами один выше другого настолько, чтобы рыба могла без труда перескакивать из одного бассейна в другой. В других местах, в Англии, Швеции, нередко во время этих прыжков ловят сачками лососей на лету.

 

Нерест лососей производится всегда на быстрине, на перекатах с каменистым или крупнопесчаным дном, иногда на глубине менее полуаршина. Замечательно, что лососи очень часто возвращаются для нереста в то же самое место, где выводились и метали икру в прежние годы. По наблюдениям Жюрина в Англии, который отметил в апреле несколько тысяч молодых лососиков, эти последние пришли на то же самое место в июне. Впрочем, это правило справедливо, вероятно, только для незначительных рек Западной Европы; в больших реках чем старше и, следовательно, сильнее лосось, тем он поднимается выше и встречается в самых верховьях, которых более молодая рыба не всегда может достигнуть.

 

Выметав икру, истощенные и исхудавшие лососи, уцелевшие от преследования рыбаков, скатываются в море. У нас этот обратный ход семги начинается с ноября (в Нарве около 8 ноября), но в северных реках семга возвращается весной и всю зиму проводит в пресной воде; в Западной Европе, где главный нерест этой рыбы происходит гораздо позднее, чем у нас, лососи идут в море тоже в конце зимы, даже ранней весной. Возвращающиеся в море лохи известны у нас на севере под названием вальчаков; те же, которые провели уже некоторое время в море, но не совершенно еще приняли вид семги и сохранили на жаберных крышках красные точки, называются кирьяками. И те и другие ценятся значительно дешевле чистой семги.

 

Развитие икры лосося идет весьма медленно, но, впрочем, смотря по температуре воды, изменяется в довольно широких границах. По Ла Бланшеру, мальки лососей выклевываются через 40 дней, а по Бланшару — через 70, иногда даже, при нересте осенью, через 100—140 дней. Вообще, по наблюдениям рыбоводов, развитие яйца оканчивается в феврале или марте.

 

Молодые рыбки, вылупившись из яйца, двигаются довольно быстро, несмотря на свой огромный желточный пузырь, который пропадает окончательно не ранее месяца. Вслед за этим мальки начинают вести уже более самостоятельную жизнь и начинают отыскивать себе пищу; но это во всяком случае самый критический момент для них: после окончания процесса всасы-вания пузыря погибает очень большое количество лососиков.

 

Молодая рыбка весьма отличается от старой: она имеет немного более 2,5 см в длину, несоразмерно толстую голову; общий цвет тела ее палевый с легким зеленоватым оттенком и многочисленными темными поперечными пятнами на спине и боках: количество этих пятен изменяется от 15 до 18. Этот первый возраст лососей известен в Западной Европе под названием «Раrr». Эти лососики держатся в верховьях рек и потому очень редко попадаются рыбакам, а у нас даже и вовсе неизвестны. Они проводят здесь не менее года, обыкновенно два, иногда даже три года; тело их постепенно принимает более складную форму, голова удлиняется и представляется относительно меньшей, но цвет тела остается без изменения. Пища этих молодых рыбок сначала состоит из мелких, падающих в воду, насекомых, затем икры других рыб и, наконец, самих рыбок (вероятнее, гольянов); но здесь растут они очень медленно.

 

На вторую весну, редко третью, достигнув величины 13—20 см, молодые лососики быстро изменяются в цвете и делаются неузнаваемыми. Все тело их становится серебристым, спина принимает блестящий голубовато-стальной цвет и на боках лежат 6—10 широких пятен того же цвета, между тем как промежутки имеют красноватый оттенок. Тогда лососики делаются весьма похожими на форелей, отличаются от последних почти только лучистыми жаберными крышками и вообще формой головы, и называются «Smolt». Эти двухгодовалые лососики, в противоположность молодым лососикам первого возраста, которые живут в одиночку, собираются в небольшие стайки в 40—60 штук и начинают, весной же, скатываться в море. Впрочем, это движение вниз по реке совершается довольно медленно, со скоростью не более 14 км в час, и задерживается на перекатах, которые иногда несколько раз заставляют возвращаться всю стаю: как только рыбы почувствуют, что их уносит быстрым течением, они по-ворачивают назад, и это повторяется до тех пор, пока какой-нибудь смельчак из стаи не решится переплыть через стремнину.

 

В устьях реки, где вода уже принимает более или менее солоноватый вкус, молодая семга останавливается на несколько дней и собирается здесь большими стаями: она как будто привыкает здесь к морской воде и затем вдруг исчезает. Куда девается она — неизвестно, вероятно, скрывается на таких глубинах моря, где ее уже не может достать сеть рыбака.

 

Но это исчезновение двухгодовалых лососиков весьма непродолжительно. Через два месяца они снова входят в те же самые реки и достигают тех же самых мест, где вывелись, но они настолько отличны от молодых рыб, входивших в море, что долгое время, так же, как и эти последние, считались особыми видами. Только в тридцатых годах многочисленные опыты, произведенные главным образом в Шотландии и состоявшие в том, что делали различные пометки на Smolt'ax, показали положительно, что эти т. н. Grisles, или семги первого возраста,— те же самые Smolt, только почти принявшие цвет настоящей семги и необычно увеличившиеся в своих размерах и весе. У них уже вовсе не замечается черных полос на теле, голова более удлинена и хвост только слегка вырезан (на рисунке форма его неверна); от настоящей семги Grisle отличается более тонким телом и бледной окраской.

 

Всего же удивительнее то обстоятельство, что эта молодая семга весит уже не 100 г или 130 г, как два месяца назад, а при 44—53 см длины достигает 1 кг, даже 1,5 кг веса. Такой необычно быстрый прирост, сколько известно, не замечается ни у какого другого рода рыбы и, вероятно, обусловливается громадным количеством пищи в местах их кратковременного пребывания в море.

 

Как самцы, так и самки семги третьего возраста способны к размножению и нерестятся без исключения. У самок же молодых лососиков первого возраста вовсе не замечается икры; у Smolt она находится в весьма неразвитом состоянии, но замечательно, что самцы и тех и других способны к оплодотворению. Это обстоятельство косвенным образом доказывает вероятную малочисленность самцов вообще. Способность молок Parr и Smolt оплодотворять икру более старых семг не подлежит никакому сомнению и доказана многими наблюдениями при рыборазводных заведениях. Последние, как известно, предназначаются исключительно для искусственного разведения и воспитания молодых лососевых рыб, между которыми первое место, бесспорно, принадлежит лососю, давшему свое имя всему семейству.

 

Для рыбаков северной России и Европы лов семги имеет весьма важное значение, хотя, к сожалению, это значение постепенно уменьшается. Наибольшее количество семги добывается на прибрежье Белого моря и во впадающих в него реках, также в Финляндии; в северо-западной России улов семги уже менее значителен. Поэтому мы опишем здесь только способы ловли этой рыбы на северном побережье, тем более что здешнее рыболовство весьма обстоятельно исследовано известным специалистом по рыбным промыслам г. Данилевским.

Ловля лосося.

 

Ужение лосося, рыбы, не имеющей равных по силе, быстроте движений и неутомимости, бесспорно, самое трудное, тем более что оно в большинстве случаев требует большой ловкости при закидывании удочки.

 

По всем этим причинам в Западной Европе, в Англии по преимуществу, ловля лосося составляет высший рыболовный спорт, доступный далеко не всякому, даже искусному охотнику, так как это ужение вместе с тем и самое дорогое, и более, чем какое другое, обусловливается совершенством всех принадлежностей. Приняв это во внимание, а также и распространение лосося по северным и западным окраинам России, легко понять, почему ужение лосося почти неизвестно русским охотникам и почему не имеется о том почти никаких печатных сведений. Мы знаем только, что в Петербурге есть несколько охотников, которые ловят лосося в Неве, в Нарве около водопада, на Сайменском озере, выше водопада Иматра и в финляндских речках, где семги больше и удить ее много удобнее, чем в большой реке. Как ловят петербургские рыболовы лосося на Неве — достоверно неизвестно; но нет никакого сомнения в том, что они используют английские снасти с катушкой, по всем вероятиям с лодки. Близ Иматры приезжие охотники и местные рыболовы-промышленники ловят, по расспросам, с легкого челнока вдвоем, причем один гребет одним веслом, а другой закидывает удочку (с живцом, мертвой рыбкой или искусственной, местного приготовления, из разноцветных тряпочек). По причине чрезвычайно быстрого течения плавание это весьма затруднительно и даже опасно, и немногие спортсмены, несмотря на искусство гребцов, решаются подвергнуться риску быть увлеченным в водопад. Гребут с одного берега на другой зигзагами, а закидывают с носа лодки вперед, беспрестанно перебрасывая удочку.

 

Весьма краткое описание ужения лосося в Западной Двине дает Терлецкий, и это единственный русский печатный источник о ловле семги удочкой, если не считать сообщение о том, что в Куре лососи (другого вида) изредка попадаются на донные удочки с крепчайшей леской и чрезвычайно тяжелым грузом (по причине быстрого течения). Всего интереснее то обстоятельство, что автор корреспонденции, поймавший огромного лосося (19 кг), мог удержаться на берегу только при помощи нескольких лиц и что затем он изобразил из себя в некотором роде живую катушку, т. е. для того, чтобы подвести свою добычу, должен был навертывать леску на себя.

 

Удилище используется очень длинное, крепкое, т. е. гибкое и упругое, преимущественно березовое, разумеется цельное, тщательно завяленное и выправленное. Ловят с челнока, придерживаясь средины реки, и насадкой служит исключительно живец, который, вероятно, зацепляется за губу. Грубость снасти не допускает другой насадки; да к тому же ловля производится осенью. Лосось берет живца с размаха, налетая на него, как вихрь; но при виде малейшей опасности стрелой уносится вдаль, придерживаясь поверхности воды. По-видимому, он делается здесь добычей только немногих лучших удильщиков.

 

«Поймать лосося удочкой,— говорит Терлецкий,— составляет славу и гордость охотника; это все равно, что убить льва. Знание его ходов, необыкновенное терпение и осторожность, тишина около прикола (два вбитые в дно кола, к которым прикрепляется челнок; отсюда следует заключить, что ловят не на очень глубоких местах), надежная длинная удочка на гибком упругом удилище с растяжной невидимой лесой и бойким живчиком составляют необходимое условие, чтобы лосось подошел и взялся.
Затем, второе необходимое условие — это искусство вытащить его, не дав ему сорваться с крючка или порвать лесу. Бешено, как дикий конь, почувствовав первый раз во рту уздечку, кидается он в стороны, напирает со всей силы против течения или, опустившись ко дну и натянув лесу, кидается стрелой на поверхность и, выкинувшись, со всего размаха ударяет по ней могучим хвостом, рассыпая во все стороны брызги и иену. Полчаса и более хладнокровный охотник, стоя на челноке, уверенной, твердой рукой сдерживает его порывы, то ослабив лесу, то натянув ее на удилище, которое, то выпрямляясь, то сгибаясь в кольцо, парализует и ослабляет мало-помалу силы удалого противника. Не только поймать самому лосося, но и смотреть со стороны на борьбу охотника с этим силачом наших вод доставляет истинное удовольствие».

 

В Западной Европе удят лососей довольно разнообразными способами, хотя в общем ужение это мало отличается от ужения форели, особенно при ловле молодых, несовершеннолетних лососок (Grisles). Считаю не лишним дать краткое описание этих способов, которые могут быть применены как для кавказских лососей, так и для тайменей северной и северо-восточной России.

 

Как уже было упомянуто, на Западе ловят семгу преимущественно на удилища с катушкой. Это весьма понятно, если принять во внимание, что главной насадкой служит искусственная муха, требующая легкой лески, которая не топила бы ее, а при этом условии можно ловить без катушки только мелких лососей, да и то умеючи. Но как удилище, так и леска все-таки должны быть прочнее, чем для ужения форели. Вообще, на всякую насадку здесь ловят большей частью поверху, на быстрине, без поплавка и грузила; менее распространено между спортсменами-рыболовами ужение с грузилом, тоже без поплавка и с катушкой.

 

Еще реже ловят лососей (собственно дунайского лосося — Salmo hucho) на снасти, напоминающие наши жерлицы и не требующие непременного присутствия рыболова. Насадками служат, кроме искусственных мух, также живые крылатые насекомые (крупные мухи, бабочки), но последние не представляют удобств первых, тем более на быстром течении, а потому мало употребительны. Затем лосось берет на живца, на мертвую (и искусственную) рыбку и блесну, поддерживаемых в беспрестанном движении, реже на червей, пиявок, раковины и куски спинного бычачьего мозга.

 

Искусственные мухи для ужения семги отличаются от форелевых мух своей величиной и пестротой. Замечено даже, что чем крупнее, красивее и оригинальнее эти мухи или, скорее, бабочки, тем они охотнее хватаются рыбой. Большей частью ловят на этих мух небольших лососей, так как крупные предпочитают рыбок, особенно осенью. Закидывают муху так же, как при ужении на нее форели; чаще с берега (на речках), чем с лодки (на больших реках).

 

Так же, как и на живых насекомых, за границей редко ловят семгу на живца, а преимущественно на мертвую рыбку, поддерживаемую в постоянном вращательном движении. Способ этот, называемый spinning, подобно другому, довольно сходному с ним — trolling, используемому преимущественно для щук, возник в Англии, этой классической стране охоты и ужения рыбы в особенности. Выгоды и преимущества этих двух способов пред ужением на живца очевидны.

 

Во-первых, они требуют от рыболовов известной ловкости и постоянного движения; во-вторых, дают возможность закидывать приманку так далеко, как живца невозможно кинуть, не повредив его. В-третьих, ужение на мертвую рыбку дозволяет удить на таком быстром течении, где живца скоро бы забило водой и сорвало с крючка, а в таких местах большей частью и держится семга. Наконец, при ужении на мертвую рыбку можно запастись насадкой на весь день и носят ее в небольшом ящичке, наполненном отрубями, для того, чтобы рыбы не мялись, не обтирали бы чешую и дольше не портились.

 

Для успешного применения обоих способов (spinning и trolling) необходимо, чтобы насадка постоянно вертелась и имела вид ослабевшей или больной рыбки, не могущей справиться с течением,— условия, при которых, как известно, охотно берут рыбку и не особенно голодные хищники.

 

Плохо «играющую» в воде мертвую рыбку лосось почти никогда не берет, так как замечает, что приманка, предлагаемая ему, мертвая и что она покрыта крючками. При способе spinning вращательное движение придается насадке посредством так называемого spinning tlight, или spinning set, системы крючков, на которые рыбка насаживается так, чтобы тело ее к хвосту было несколько изогнуто; для того чтобы вращательное движение насадки не скрутило катушечный шнурок, между последним и сэт находится так называемый трэс (trace), состоящий из жилок, соединенных между собой вертящимися карабинчиками, имеющими различную форму и величину. Трэс должен быть от 92 до 122 см длины.

 

Над карабинчиком, к которому пристегнут сэт, находится (обыкновенно) грузило, тяжесть которого соразмеряется не только с быстротой (и глубиной) воды, но и с тем, на какой глубине должна играть насадка. Грузило это обыкновенно бывает цилиндрическое, спущенное к обоим концам, но так как такие грузила вертятся вместе с трэс и очень закручивают шнурок, то гораздо удобнее грузила, у которых центр тяжести находился бы ближе к одному боку. Такое грузило, будучи крепко, т. е. неподвижно, надето на трэс, для чего в отверстие первого втыкают деревянную палочку, не дает вертеться той части трэс, на которой оно находится, и вследствие этого все вращательное движение сосредоточивается в насадке и той части трэс, которая находится между насадкой и грузилом. Поэтому при использовании таких грузил необходимо, чтобы между насадкой и грузом находилось не менее двух карабинчиков. Лучшее из этих грузил — грузило Пэнэля. Грузило помещают обыкновенно не далее 25 см от насадки (так как чем оно ближе, тем насадка лучше играет) и часто окрашивают в зеленый цвет, из-за чего оно делается менее заметным. Так как успех описываемого способа зависит от постоянного вращательного движения рыбки — ее игры, то для достижений этого придумано много различных сэтов. Последние должны удовлетворять следующим требованиям: 1) давать насадке по возможности лучшую игру, особенно в том случае, когда для успешного ужения необходимо, чтобы рыбка подтаскивалась (толчками) к себе довольно медленно, так как хищник может увидеть крючки на плохо играющей рыбке; 2) зацеплять наибольший процент клюнувших рыб, для чего крючки и якорьки сэта должны быть расположены так, чтобы они не мешали друг другу; 3) терять наименьший процент зацепленных рыб, т. е. быть устроенным таким образом, чтобы по крайней мере один якорек, как бы рыба ни взяла насадку— спереди, сбоку, или сзади, при подсечке забрал как следует.

 

Самый простой сэт состоит из большого крючка и губного крючка, укрепленных на толстом жилковом поводке, к которому на коротком поводке привязан небольшой якорек. Расстояние между крючками зависит, разумеется, от величины насаживаемой рыбки, которая надевается на этот сэт с сильно изогнутым хвостом, но иногда верхний, т. е. губной, крючок, к которому прикреплен и тройничок, делается подвижным, на петлях; тогда один сэт пригоден для рыбок разных размеров. Таким образом, т. е. с якорьком у середины тела, ловят на этот сэт преимущественно щук, которые хватают рыбу чаще за туловище; для семги же, берущей с хвоста, якорек привязывается на более длинный поводочек так, чтобы он висел свободно, немного позади большого крючка, или же к губному крючку привязывается другой якорек.

 

Более действительные сэты состоят из одиночного верхнего или губного крючка и известного числа якорьков и одиночных крючков. Для передвижения губного крючка с двумя петлями достаточно ослабить обороты жилки, обвитой вокруг завязки в два или три оборота; когда он будет поставлен на надлежащее место, обороты опять затягиваются. Губной крючок с одним колечком передвигается еще проще, но используется довольно редко. Как якорьки, так и одиночные крючки сэта должны быть полированы (т. е. не синеные и не крашеные). Иногда даже их серебрят гальваническим путем, шелк, которым они привязаны к жилке, должен быть белый или красный, причем очень полезно обертывать эти завязки узенькой полоской серебряной мишуры.

 

Как сказано выше, сэт соединен при помощи карабинчика с трэсом, который в свою очередь скрепляется с катушечным шнурком. Последний должен быть плетеный, особенно крепкий, хотя и не толстый (этот сорт шелкового шнурка стоит очень дорого), длиной около 72 м, так что катушка, на которую он наматывается, должна иметь значительную величину; обыкновенно при ловле семги используют катушку с пружинкой, которая до некоторой степени задерживает движение катушки и дает возможность скорее утомить рыбу при меньшей длине шнурка. Удилище должно быть значительно крепче и гораздо менее гибко, чем при ужении на искусственную муху, но почти такой же длины (4,5—6 м) и такой же легкости. Обыкновенно используют одни и те же удилища, но для ловли на рыбку вместо длинной верхушки вставляют короткую и, следовательно, более жесткую. Для того чтобы всадить как следует (т. е. ниже бородки) несколько крючков сэта в рот рыбы, понятное дело, требуется гораздо большее усилие, чем необходимо для того, чтобы настолько же вонзить один крючок, а чрезмерная гибкость удилища всегда значительно ослабляет подсечку. Кольца на удилище, в которые пропускается катушечный шнурок, обязательно делаются стоячими и довольно большими.

 

Закидывать мертвую рыбку довольно трудно, так как надо бросать ее на весьма значительное расстояние и притом возможно тихо, чтобы не испугать рыбы. Эта сноровка дается только практикой и сначала следует забрасывать рыбу недалеко от себя. Самый удобный и применяемый способ закидывания заключается в следующем: шнурок, захватываемый между первым кольцом и катушкой, сматывается в известном количестве и по мере сматывания кладется широкими кругами у его ног.

 

Если же есть опасность, что лежащий шнурок зацепится при закидывании, то при сматывании его собирают кругами в левой руке. Приготовивши шнурок, правой рукой берут удилище над катушкой, прихватывая при этом и шнурок, а левой — под катушкой, между концом удилища и насадкой, пускают расстояние в 2 — 3,5 м, смотря по длине удилища. Насадка раскачивается, и когда она получит надлежащий импульс, то удилище подается вперед и вместе с тем приоткрывается правая рука и этим освобождается шнурок; последний, увлекаемый насадкой, быстро сбегает сквозь кольца, и если весь прием исполнен был удачно, то рыбка попадает именно туда, куда следует. Затем дают ей немного погрузиться в воду, удилище упирают в бедро и держат параллельно поверхности воды. Правая рука опять обхватывает удилище и шнурок выше катушки, между тем как левая его опять выбирает, складывая кругами в ладони или у ног. Во время потяжки, производимой левой рукой, правая открывается, чтобы дать ход вбираемому шнурку, затем снова открывается, прижимая его к удилищу, и вместе с тем поднимает конец удилища; этим достигается то, что рыбка находится в постоянном движении — вертится и мечется самым привлекательным образом. Доведя рыбку, все время играющую, почти до самого берега или лодки, вновь закидывают несколько в сторону и т. д. до тех пор, пока не найдут нужным перейти или переехать на другое место. Закидывать следует не прямо по течению и не поперек его, а наискось, под углом градусов от 30 до 60. Подсекать надо весьма энергично.

 

Как было говорено раньше, для того чтобы рыбка хорошо играла, она должна быть хорошо насажена; между тем это не всегда удается, особенно пока не приобретется известный навык. Чтобы облегчить эту задачу, англичане придумали различные снаряды, spinner'bi, из которых лучший т. н. Chapman's spinner.

 

Состоит он из двух медных лопастей, изогнутых по принципу архимедового винта; к ним припаяна медная проволока с крючком, верхняя часть которой облита свинцом; сквозь меднопроволочное ушко, находящееся между лопастями, пропущены накрест жилковые поводки, к которым привязаны якорьки. Проволока впускается в рыбку через горло до тех пор, пока нижние края лопастей не упрутся в углу ее рта; вместе с тем крючок, находящийся посредине проволоки, там, где начинается свинец, легким давлением руки на живот рыбки вонзается в него и не дает лопастям сдвинуться с места. По одному крючку от верхних якорьков вонзается в насадку, а третий якорек оставляют свободным.

 

В Австрии и Баварии ловят лосося (дунайского — Salmo hucho) тоже преимущественно на мертвую рыбку, насаживаемую в изогнутом положении на один двойной или тройной крючок, продеваемый или сбоку, под кожу (двойной крючок), или пропускаемый внутрь — тоже на коротком поводке, с карабинчиком и грузилом. Весьма оригинальна здесь ловля лосося на мертвую рыбку, на тычках, напоминающих наши жерлицы, и могущая заменить их там, где течение достаточно сильно, и при ловле другой хищной рыбы. Рыбке сгибается хвост, затем при помощи иглы пропускается, начиная от заднепроходного плавника, вовнутрь и в от поводок с якорьком, два крючка которого несколько сближены и должны торчать наружу, тогда как третий находится в рыбе.

 

Пеньковая бечевка, длиной около 21 м, оканчивается грузилом и карабинчиком, к которому пристегивается петля очень короткого поводка, так что грузило находится очень близко ото рта рыбки. Свободный конец бечевки привязывается к колу, на берегу (преимущественно на мысу и вообще на быстрине), и укладывается кольцами, которые придавливаются небольшим камнем. В некоторых случаях необходимо бывает использовать более или менее длинный тычок с развилиной, через которую пропускают конец бечевки с насадкой. Лосось, привлекаемый насадкой, поддерживаемой течением в колебательном движении, хватает ее, стаскивает камень и заглатывает рыбку, прежде чем успеет вытянуть всю бечевку.

 

В некоторых, впрочем довольно редких, случаях ловят семгу на искусственных рыбок, металлических, стеклянных или гуттаперчевых, которым или придаются лопасти, или изогнутое положение, или же то и другое вместе, для того чтобы рыбка быстрее играла. Замечательно, однако, что лосось берет всего охотнее на т. н. tue-diable, представляющее из себя нечто среднее между рыбой и насекомым.

 

Эта «чертова смерть», названная так, вероятно, потому, что снабжена двумя или тремя якорьками, имеет удлиненное, слегка согнутое туловище из олова или свинца, перевитое спирально разноцветным шелком и серебряной и золотой мишурой: хвост tue-diable сделан из жести. Очень редко также ловят семгу на больших земляных (2—3) червей, насаживаемых на большой крючок или на два крючка, из которых один привязан на поводке немного выше другого, т. е. стюартовский тэкль (tackle), или стюартовская снасточка, с грузом. Так удят только в тихих и глубоких местах, куда иногда лососи заходят в большом количестве на жировку, особенно после больших дождей и в мутную воду. Впрочем, в таких местах с гораздо большим успехом можно ловить их, поднимая и опуская живца, способом, называемым у англичан sinking and drawing, или на мертвую рыбку, подобно spinning, т. н. trolling (описание см. «Щука»).

 

Лосось держится почти всегда в верхних слоях воды и только при падении барометра ходит ближе ко дну и у берегов. Обыкновенно же он держится не на самой сильной струе, а там, где течение несколько слабее; в особенности любит он стоять в таких местах, где две струи от двух соседних больших подводных камней сливаются в одну.

 

В небольших реках ловить его вообще много удобнее, так как он здесь дольше держится на одном месте и можно обойтись без лодки, но в устьях рек он берет жаднее, так как, входя туда из моря, он бывает и голоднее, и менее осторожен, особенно молодой. Ловля начинается (в устьях) иногда очень рано (в Англии с февраля) и продолжается до поздней осени, причем большую часть добычи второй половины сезона составляют, кажется, молодые лососки, скатывающиеся вниз, в море, для того, чтобы в будущем году возвратиться в реку для икрометания. Весной самый лучший лов бывает с 10 часов утра до 5 пополудни, особенно в теплые дни или оттепель, после ночного мороза; поздней весной и летом — ранним утром до 10 часов и затем с 5 пополудни; в июне и июле, при низкой и очень светлой воде, удят семгу даже преимущественно ночью. При падении барометра семга берет плохо, и ее можно поймать только на насадку, пускаемую на дно. Что же касается ветра, то он на ловлю не имеет влияния, помимо неудобств закидывания насадки.

 

Теперь скажем несколько слов об ужении лосося на искусственную муху, которое в общем мало отличается от такового же ужения форели, подробно мною описываемого ниже, куда и отсылаю читателя.

 

Снастъ, используемая при ужении на семговую муху, состоит из удилища, соответственного силе удильщика, длиной до 6 м, из катушки с трещоткой, катушечного шнурка длиной 107 — 122 м и жилковой лесы 3,5 м длины: на этой лесе, в трех коленах ее, жилка должна быть скручена втрое, в двух коленах она должна быть двойная, а уже в остальном конце простая, обыкновенная.

 

Забрасывают семговую муху так же, как и форелевую. Можно забрасывать через правое плечо и через левое. При забрасывании через правое плечо надо брать удилище так, чтобы правая рука держала его выше катушки, а левая ниже. Размах делается тот же, что и при обыкновенном ужении на мушку, с удочкой, забрасываемой одной рукой, но только шире; необходимо выждать, чтобы леска совершенно вытянулась после размаха назад, и только тогда можно делать размах вперед.

 

Нередко приходится забрасывать и через левое плечо; иногда это делается, чтоб ужение не так было утомительно, иногда же по соображению условий, как-то: направление ветра, изгиб берега. В данном случае удилище берут, наоборот, левой рукой выше катушки, а правой ниже, и все движения, которые в первом случае делались вправо, направляют теперь влево.

 

Далеким при забросе считается расстояние в 27 м от катушки до насадки; самый высший предел, которого можно достигнуть при забрасывании, — это около 37 м — обыкновенное расстояние выстрела дробью. При таких далеких забросах главная трудность заключается в том, чтоб при размахе назад уметь выждать, пока леса вытянется вполне, но так, чтобы насадка не касалась при этом земли. Вполне достаточно почти во всех случаях забрасывать на 21—24 м.

 

Дальность забрасывания насадки вполне зависит от опытности и практики. Начинающий рыболов должен сперва упражняться на коротких лесах и потом уже постепенно удлинять их. При забрасывании чрезвычайно важно уметь соразмерять силу, т. е. не расходовать ее более того, сколько требуется. Мера эта определяется тоже опытом. Конечно, если приходится забрасывать на очень далекое расстояние, тогда необходимо большее или меньшее напряжение силы, но при забрасывании на обыкновенные расстояния не требуется ни малейшего напряжения, все равно, как бы сильно и в какую бы сторону ни дул ветер.

 

Если приходится забрасывать поперек реки, то мушку предварительно вытягивают на некоторое пространство вниз по течению и затем уже делают размах вышеописанным способом.

 

Как вести семговую муху. Когда муха уже заброшена, ее обыкновенно ведут против течения, в быстротекущих водах. Во все время, как она придвигается к рыболову, он беспрерывно шевелит удилищем, попеременно то поднимая, то опуская его кончик, вследствие чего мухе сообщается зигзагообразное движение, так как и она тоже попеременно то поднимается, то опускается. Когда муха выскакивает кверху, вода, стекая, производит давление на жилки ее крыльев и до известной степени съеживает ее; когда же мушка, при опускании кончика удилища, погружается в воду, то на воде ее крылышки расправляются, и она является во всем блеске своих красок. Вести муху нужно настолько медленно, чтоб крылышки ее действительно могли вполне закрыться и расправиться, потому что семга берет муху преимущественно в то именно мгновение, когда крылья мухи расправляются. Ясно, что в этот же миг нужно быстро ослабить шнур.

 

Если нахождение рыбы предполагается на каком-нибудь определенном месте, то муху нужно опустить на этом месте так, чтобы она показалась в своей полной красе. Само собой разумеется, что выгоднее удить вверх по течению, но это почти никогда не удается, потому что в тех реках, где приходится применять семговую муху, течение бывает обыкновенно слишком сильно и быстро сносит муху со струи. Вследствие этого муху большей частью приходится вести вниз по течению.

 

Забрасывают также еще поперек реки, пуская муху на произвол течения; при этом постепенно опускают кончик удилища и сматывают по возможности больше шнура, чтоб захватить для ужения возможно большее пространство воды. Когда шнур течением натянется совершенно туго, тогда муху вышеописанным способом начинают вести вверх по течению.

 

Вести по воде муху приходится тоже иногда равномерно, спокойно, иногда ее нужно заставить играть, метаться из одной стороны в другую, а то так медленно погружать в воду. Все это зависит от того, что найдет удильщик для каждого данного случая наиболее целесообразным.

 

При ловле на искусственную муху самое трудное определить момент подсечки, так как первое время, видя такую большую рыбу около насадки, часто кажется, что она уже взяла ее. Надо подсекать лишь тогда, когда насадка, которую, конечно, не следует ни на секунду выпускать из поля зрения, исчезнет, около нее образуется как бы небольшой водоворот и шнурок начнет шевелиться. Если же около насадки замечено будет лишь волнение, то надо обождать и вообще лучше немного опоздать с подсечкой, чем поторопиться, ибо лосось, прежде чем схватить муху, часто разглядывает ее — стоит ли ее взять, и если в этот момент подтянуть к себе насадку, то он обыкновенно уходит.

 

Подсечка должна быть резкая, хотя и не такая сильная, как при ловле на рыбку; обыкновенно при этом удочку закидывают за плечо. Затем пойманную рыбу вываживают, спуская и укорачивая шнурок, до совершенного ее утомления.

 

Если рыболов подсек крупную семгу, то он прежде всего должен выждать, что она намерена предпринять. Надо дать ей волю сматывать шнурок с некоторым усилием и только стараться отводить ее от опасных мест; иногда она успевает смотать более 115 м шнурка, прежде чем удается приостановить ее стремительное движение, в быстроте которого семга не имеет соперников.

 

При ловле с берега всего лучше, когда она бросается вниз по течению, так как тогда рыболов может следовать за ней, спускает значительно меньшее количество шнурка и держит рыбу короче, что имеет весьма важное значение при резких и внезапных заворотах, так как ослабнувший шнурок, прежде чем будет намотан на катушку, легко может зацепить за камень. В общем держат удилище так же, как и при ловле форели.

 

Иногда пойманный лосось ложится на дно или забивается иод камень, так что его бывает трудно, если не невозможно, сдвинуть с места. В таком случае приходится или бросать в это место камни, или же спускают на нос рыбе особые раздвижные кольца, надеваемые на леску. Еще хуже, когда рыба начинает выпрыгивать из воды; так как семга делает почти саженные прыжки, то этот случай требует большой опытности и проворства; в момент прыжка необходимо спустить шнурок сколько надо и быстро намотать его при обратном падении.

 

Но самый трудный случай, при котором рыба, б. ч. крупная, всего чаще срывается или обрывает леску, бывает, когда рыба начинает быстро мотать головой и трясет шнурок, так как тогда трудно решить, как надо поступать — спускать ли шнурок или его наматывать. Вообще ловля семги самая трудная изо всех, и немногие избранники могут назваться настоящими ловцами этой самой сильной, бойкой и вкусной рыбы.

 

Совсем утомившуюся рыбу вытаскивают или сачком, обыкновенно складным на длинной (2—3-метровой) рукоятке, или при помощи особого багорчика на шарнире, который позволяет пригнуть жало крючка к стержню; крюк этот ввинчивается в рукоятку. Английские спортсмены имеют для вытаскивания рыбы из воды особого помощника.

 

Если желают сохранить рыбу живой, то лучше всего посадить ее на пеньковый кукан, который продевается, однако, не через пасть под жабру, как обыкновенно, а через обе жабры, поверх языка; бечевка затем связывается у подбородка, и рыбу пускают в ту же воду, где она была поймана, но в затишье и в укромном месте, привязав свободный конец к кусту.

 

В холодной ключевой воде лосось засыпает гораздо скорее, чем в обыкновенной речной. Этот способ сохранения рыбы живой самый лучший, так как она может гораздо свободнее дышать, чем на обыкновенном кукане.

 

НАЗАДОГЛАВЛЕНИЕВПЕРЁД

Яндекс-реклама

vazuzagidrosystem200x300(2)